Пути Держателей

Мельком успев заметить, как тело манты вскипело в ослепительной желтой вспышке, пронзенное сразу двумя заклинаниями, он упал на шпиль одного из особняков, подбородком чуть не напоровшись на его отточенную иглу. Ухватился за плотный вымпел, венчающий медную стрелу, пытаясь погасить скорость. Сорвался, с грохотом покатившись по крутому черепичному склону, и, уже падая в расщелину улицы, смог выбросить вперед перчатку.

Когда заклятый клинок вонзился в каменную кладку, кроша ее в пыль, юноше едва не оторвало руку. Оглушенный и ослепленный танцующей в плече болью, он все же заставил себя подтянуться, хватаясь за край крыши. Неловко раскачавшись, нырнул под короткий козырек, до ломоты в пальцах вцепляясь в гранитную капитель, и замер. Обливаясь кровью, он пытался изгнать из сознания жгучую боль, сражаясь с песочной пеленой, грозившей запорошить глаза.

Дождавшись, пока горячая волна схлынет, попробовал осмотреться, окровавленным изваянием застыв среди колоннады и стараясь лишний раз не шевелиться.

Конечно, его продолжают искать. Даже если кто-то не заметил, как шпион соскользнул со ската за миг до гибели животного, они не успокоятся, пока не обнаружат останки. Он вдруг забыл о боли, подумав, что если Тоэши-Набо в замке, то он тоже может принять участие в этих поисках.

Стараясь двигаться как можно более бесшумно, Мацусиро осторожно спустился на лепной декоративный карниз, по периметру опоясывающий особняк. Он неожиданно осознал, что на самом деле выбрал не самый простой способ самоубийства, но перчатка гневно сжала его ладонь, и юноша помотал головой. Сейчас он переведет дух, заставит раны перестать кровоточить, немного отдохнет и спустится вниз, затерявшись в толпах беженцев. Да, так он и поступит, проскочив буквально перед носом у всей крепостной стражи…

Внизу, по довольно широкой улице, пробежал отряд солдат. Огибая телеги и богатые прогулочные кареты для полетов на скатах, заполонявшие кишку проулка, они старательно обнюхивали каждый темный угол, бесцеремонно расталкивая всех, кого встречали на пути. Беженцы Котла, унося пожитки и детей, старались торопливо убраться с их пути.

Осмотрев неожиданно опустевшую улицу, Киоши приготовился спускаться, прицелившись в нагромождение повозок. Потянув затекшие мышцы, он уверенно ухватился за край резного карниза, но замер, внезапно заметив фигуру, крадущуюся вдоль стены.

Сперва он посчитал, что ему просто показалось. Но затем юноша прислушался к окружившей улицу тишине, явственно различив скрежетание жерновов судьбы. Прищурился, без труда вглядываясь в притаившийся за каретами силуэт, и обомлел.

По безымянной улице Онадзиро, вдоль стены высокого дворянского особняка крался человек. Осторожно огибая препятствия, тот шел по следам отряда, только что обыскавшего улицу. Сравнительно молодой по человеческим меркам, с короткой стрижкой, одетый в длинный тяжелый плащ, он таился за массивными коробами повозок, держа наготове компактный четырехствольный обрез ружья. Настоящий человек. Здесь, в самом сердце Тоэха… По его высокой фигуре пробегала редкая рябь, выдавая сотканную из Зеленых Нитей астральную форму. Это означало, что где-то на Земле хозяин тела сейчас спал, погруженный в специальный колдовской транс, пока его душа…

Солдаты вернулись совершенно неожиданно, вероятно, получив приказ еще раз прочесать квартал. Оцепенело замерли, буквально вплотную столкнувшись с человеком, уже покидавшим свое укрытие. И с ревом бросились в атаку, вскидывая оружие. Заминки хватило, чтобы астральная форма человека подняла свой обрез, с оглушительным грохотом разряжая его в толпу бесов. Киоши думал, что оружие не выстрелит, подчиняясь законам его родного мира, но тут же понял, что недооценил мощь человеческой магии. Двое солдат упали, распрощавшись с жизнью, остальные смешались, не в силах поверить глазам. А человек, тем временем, перемахнул через оглоблю, развернулся и дал деру, прямо на бегу перезаряжая обрез. Спохватившись, солдаты Мишато бросились в погоню, и вскоре улица вновь опустела.

Киоши был поражен, не стесняясь собственных эмоций. Но жестокое время продолжало таять весенним снегом, и было бы грешно не воспользоваться невольной помощью отчаянного человека, оттянувшего погоню на себя. Юноша мягко спрыгнул со стены.

Улица медленно заполнялась беженцами, вспугнутыми со своих мест. Не открывая лица, Мацусиро без труда влился в их толпу. С ног до головы он был закутан в бесцветное крестьянское рубище, подобранное на одной из оставленных в панике подстилок. Сутулясь и пряча перчатку, Киоши с замиранием сердца пропустил мимо себя очередной армейский патруль.