Пути-дороги

– Вот приведи брата – сама узнаешь, а если что-то не так пойдет, то ищи меня. Дам наводку: ресторан Марты; ротмистр Ларионов; Келер – помогут напасть на мой след. А, еще про профессора позабыл!

– Хорошо, договорились, брату отпишу, – немного, как мне показалось, ошарашенно ответила девушка.

Ну, мне осталось про себя усмехнуться: с подобным недоверием приходится часто иметь дело. По столице бегают влиятельные или богатые люди, пытаясь отыскать меня или Портейга, чтобы полечиться в нашей клинике, а через парадное крыльцо, как обычные смертные, зайти им на ум не приходит. Простившись с Вероникой, правда, условившись встретиться через три дня у посольства, вышел на перрон. Германские полицаи выборочно проверяют документы, вежливо и у меня попросили. Показал, после чего пожилой полицай нахмурил брови и, шевеля усами, на ломаном русском языке заявил:

– Герр Чурков, вам следует пройти со мной для деликатного дела.

– Господин полицейский разве не видит, что паспорт дипломатический? – медленно проговорил я, краем глаза оценивая обстановку.

Людей Ларионова тормознули, Анзор и Жало направляются в противоположную сторону перрона, а британец стоит в дверях вагона, наблюдает за мной, и на его губах играет кривая усмешка.

Глава 3 Личная просьба

Мне вежливо объяснили, что необходимо уточнить кое-какие моменты касательно моего паспорта, вызвавшего подозрения. Ну, если рассматривать ситуацию в другом свете, то, насколько понимаю, с поезда задержали многих. Почему-то ни одной дамы среди нас нет, только молодые парни и мужики в возрасте от двадцати до тридцати лет, имеющие подданство Российской империи. Набралось нас порядка пятнадцати человек. Кто-то пытался спорить с полицией, угрожая и что-то доказывая, а я не увидел в этом необходимости, пожал плечами и сказал:

– Надеюсь, это недоразумение скоро выяснится, у меня не так много времени. Пошли.

– Герр Чурков, вы забыли свой чемодан! – окликнул меня полицай, когда я сделал пару шагов в сторону здания вокзала.

– Насколько понимаю, – обернувшись, хмыкнул я, – задержаны и мои личные вещи, следовательно, к вам переходит забота об их сохранности. Учтите, если пропадет что-то, то иск выставлю вашему ведомству на круглую сумму.

Полицейские недоуменно переглянулись. Последовали короткие фразы на немецком, а потом один из них подхватил мой чемодан и направился следом за мной. Н-да, со стороны получается, что меня не арестовали, а с почетным эскортом сопровождают. Думал, что доставят в жандармерию, или как тут полицейский участок называется, однако ошибся. Привели меня на второй этаж вокзала в одну из комнат, в которой трое представительных мужиков сидели в креслах. Один курил трубку, двое других держали в руках кружки с пивом. Ну, пристрастие к пенному напитку у немцев в крови, даже в мое время тяжело было отыскать производителя, который мог сравниться с пивоваренными заводами в Германии, теми, что находились не на другой территории. Если взять две банки пива, сваренные одним пивоваром, но в разных странах, то и вкус с качеством окажутся неравными.

Полицейские что-то доложили данным господам и, поставив у двери мой чемодан, положив на стол изъятые у меня документы, удалились. Меня внимательно рассматривали, переглядывались между собой, но пока не сказали ни слова. Одно из кресел пустовало, я медленно к нему подошел и сел, после чего вытащил портсигар и закурил. Пепельница отсутствовала, придется пепел стряхивать на ковер.

– Гм, ожидал увидеть перед собой более зрелого человека, – выдал один из троицы на чистом русском языке.

– Карл, но в досье, которое собрала наша структура, все расписано и даже имеется портрет господина Чуркова, – проговорил мужик с трубкой в зубах.

– Забавно, – хмыкнул третий, – такой переполох, а у Ивана нет даже статуса доктора.

– Ганс, ты ошибаешься, – покачал головой любитель трубки, – Ивану Макаровичу присвоили чин доктора, без каких-либо условностей. Я бы сказал, что за заслуги, так что он у нас доктор-охранитель. Странное сочетание.

– Вилли, – ответил ему Ганс, – в России много удивительного.