Пути-дороги

– Смотря с какой скоростью ехать и по какой дороге, – пожал тот плечами. – Если в среднем, то порядка один галлон на двадцать пять миль, или одиннадцать литров на сто километров.

– А до Мюнхена мне топлива хватит? – озаботился, не представляя, сколько еще осталось.

– Через двести километров еще одна станция будет, да и залитого топлива должно хватить. Масло проверить?

– Давай, – кивнул я и удивленно стал наблюдать, как Лука, взяв ключ, полез под машину.

– Долить нужно, мало его! – авторитетно вынес вердикт молодой механик.

Масло он залил, перемазался, правда, но это и неудивительно – конструкция такова, что чистым остаться невозможно. За свою работу он с меня взял пятьдесят марок, пояснив, что материалы бесплатны, но труд необходимо оплачивать. Спорить с ним не стал, хотя и подозреваю, что империя платит за все. Накинул ему еще десять марок, в знак благодарности, и поехал дальше.

Вскоре, к огромному разочарованию, асфальт закончился и скорость резко упала. Проснулся Гюнтер и долго извинялся за свое поведение. До Мюнхена в этот день так и не добрались, пришлось остановиться на ночлег. Хотя и осталось порядка пятидесяти километров, но дорога резко ухудшилась, скорость редко переползала на спидометре за цифру двадцать. Да и устал я, честно говоря, целый день за рулем. Гюнтер же ночью ехать по неизвестной дороге отказался, мотивируя тем, что провалимся в какую-нибудь яму и точно не доберемся до места назначения. Скрепя сердце, пришлось с ним согласиться. Перекусив, лег на задний диван и мгновенно уснул, даже толком не поговорил со своим попутчиком, хотя планировал у того многое узнать. Утором полил дождь, дорогу на глазах стало развозить, машина слушалась руля плохо, того и гляди в канаву съедет, пришлось сконцентрироваться на дороге. Пару раз довелось Гюнтеру машину из грязи выталкивать. Дорога стала напоминать российскую в глубинке.

– Иван, ты держись, скоро должен опять асфальт начаться, – сказал мне мой спутник, когда впереди возникла большая лужа.

С Гюнтером перешли на «ты», точнее, это я его попросил, чтобы он так ко мне обращался, а то из-за «выканья» как-то неудобно материться. Лужу преодолели, с пробуксовкой, но миновали, а вот взобраться по глинистой горке «Форд» на своих покрышках уже не смог. И резина-то позволяет это сделать, а вот движок начинает захлебываться, как только нос автомобиля задирается.

– Топлива не хватает, тут задним ходом нужно пытаться заехать, – сказал Гюнтер.

– С чего бы это? – удивился я.

– Так бензин же самотеком в движок льется, а когда машина пытается взобраться, то он…

– Понятно, – перебил я его, в душе кляня конструкторов. Нет, что-то такое слышал, мол, первые машины не могли на горки прямым ходом заезжать, водителю приходилось задом подниматься, тогда движок не глох. – Мля, но мы тут не развернемся – застрянем! – осмотревшись вокруг, резюмировал наше не слишком завидное положение.

– На веревке затащим? – неуверенно предложил Гюнтер.

– Надорвемся, – отрицательно покачал я головой, – слишком тяжела машина.

Движок я заглушил, прикидывая, как поступить. Не пойди дождь, могли бы с разгона заехать, горка-то одно название, но из-за раскисшей земли нам может помочь только лошадь, да и то я не уверен, что справится.

– Пешком далеко, – отреагировал на мои действия Гюнтер, когда я дверь открыл.

– Пошли лошадь искать, – ответил я ему, а потом криво усмехнулся и под нос буркнул: – Вместо трактора.

Самое обидное, что, забравшись на горку, мы увидели в десяти метрах начинающийся асфальт. Правда, рядом с окончанием дороги стоят пара походных палаток, грузовик и пара работяг. В итоге нашу машину мы с помощью рабочих, грузовика и отборной ругани сумели вытянуть, после чего продолжили путь. По отличной дороге уже через час добрались до Мюнхена, правда, выглядели ужасно: все перепачканы в глине. Одежду, к моей досаде, вряд ли отстирать, придется тратить время на гардероб, в таком виде на переговоры с ученым отправляться не следует.

Заселившись в гостиницу, первым делом принял душ, а потом и в лавку верхнего платья отправился. Продавцы меня сперва пускать не хотели, на русском у нас общение не пошло, но с помощью жестов и пачки немецких марок в моих руках смогли понять друг друга. Подозреваю, что с меня содрали еще и за утилизацию бывшей одежды, счет за шмотки выставили суровый, но спорить с ними у меня не хватило сил. Махнул рукой и, рассчитавшись, отправился на противоположную сторону, где сиял вывеской огромный ресторан. Желудок давно возмущенно о себе напоминал, а мы только позавтракали, после чего на еду времени не нашлось.

Распорядитель и официант со мной попытались пообщаться на нескольких языках, кроме русского, в дело пошел проверенный вариант – деньги и жесты. Названия некоторых блюд мне приглянулись, хотя что это, собственно, такое – не ведаю. Заказал на свой страх и риск, уверен лишь в напитках. Озадаченный официант удалился, но вскоре пришел с мужиком в поварском колпаке.