Пути. Дороги. Встречи

Николай кивнул и, оставив оба «Бурана» на льду реки, мы опять встали на лыжи. В дальнейший путь было решено взять с собой ручную нарту.

— Вернёмся сегодня назад или нет, неизвестно, — сказал я. — Лучше будет, если захватим с собой печь, палатку и спальники — может, на кургане нам жить придётся.

Захватив всё необходимое, мы снова двинулись вверх по Кульёгану. Прошло не более часа такой дороги, и я стал узнавать местность: вокруг нас всё было так, как и на карте старого фельдшера.

— Здесь за поворотом должен быть урий [4],— посмотрел я на рисунок. — За ним ещё поворот, но уже направо. Там исток, а на берегу истока стоит рукотворный холм или курган с идолами. Нам осталось километра два, не больше!

— Ты забыл сказать, что тот курган охраняет зверюга с лапами огромного старого лоза [5], и она нас ждёт, — добавил Николай.

— К тому же смеркается, а кругом вдоль реки сплошная красноталовая чащоба, так? — спросил я его.

— Так-так! — кивнул головой промысловик-охотник.

— Короче, мы в западне, ладно что вовремя спохватились. Кстати, где наши собаки? — оглянулся я по сторонам.

— Они идут лесом по берегу, исчезли сразу же как мы остановились, — припомнил Николай.

— Плохо, что их с нами нет, давай-ка назад, к снегоходам. Завтра утром сюда снова придём.

Не успел я развернуть свои лыжи, как на берегу реки в прутняке раздался треск, и на лёд выскочил Дымок — кобель Николая. Моих собак пока не было.

«Никуда не денутся — придут, — подумал я, направляясь к снегоходам.

Мы подошли к своей технике. Взяли с неё всё необходимое и, выкарабкавшись на яр в молодой соснячок, развели костёр. Вскоре вечер превратился в тёмную непроглядную ночь.

Шло время, мы наскоро поужинали и стали думать о создавшемся положении. В душе с каждой секундой всё больше нарастала тревога. На страже вокруг лагеря остался один Дымок. Он бродил между сосенками, прислушиваясь и нюхая воздух. По собаке было видно, что она нервничает.

«Куда же делись Халзан с Дамкой? — думал я. — Неужели с ними что-то случилось? Но что? Тем более, сразу с обоими? Не могли же они провалиться сквозь землю?» — терялись мы в догадках.

Вдруг у меня ни с того ни с сего сжалось сердце, и я почувствовал пустоту в области солнечного сплетения.

«Эта тварь меня видит! — пронеслось в сознании. — Она совсем рядом!»

Я инстинктивно подтянул к себе «Берелу». Краем глаза взглянув на Николая, я увидел, что тот сидит, озираясь по сторонам, согнувшись со своей неизменной «Белкой» на коленях.

«Значит, и он чувствует», — отметил я про себя.

И вдруг за моей спиной раздался треск и одновременно с ним яростный лай собак. Как я оказался на другой стороне костра и как на ходу успел взвести курки ружья, я так и не понял. Единственное, что осталось в памяти, так это огромный медведь, хватающий лапами пустоту того места, где я только что находился. Обе мои собаки рвали его со всех сторон, а вокруг них с лаем носился ошалелый Дымок.

Какая-то доля секунды, и зверь бросился на меня через огонь костра. В это время сбитый с ног Николай нажал на курок своей «Белки».

Но звук его ружья заглушили два моих выстрела. Пули поймали зверя в его прыжке. Медведь рухнул рядом с костром, разметал лапами горящие поленья и, вскочив на ноги, бросился на меня снова. Как я успел перезарядить своё оружие, для меня и сейчас остаётся загадкой. Очевидно, те доли секунды, на которые удалось задержать зверя моим собакам, и решили исход всего, что происходило. Сунув в разъярённую пасть зверя стволы, я опять спустил оба курка. Но отскочить в сторону уже не успел. Мёртвая зверюга сбила меня с ног, и я оказался задавленный всей её тушей.

Из-под медведя меня вытащил Николай.

— Боялся, что ты задохнёшься, — заикаясь сказал хант. — Он же мог тебя раздавить! Смотри какой! Я таких больших пупи ещё не видел! — показал он на лежащую тушу гигантского зверя.

Медведь, освещаемый углями костра, казался очень большим.

— Хорошо, что ты разнёс ему голову, это тебя и спасло, — продолжал охотник. — Если бы ты угодил ему в другое место, то он бы тебя убил. До чего же живучая тварь! — пнул он зверя. — Давайте, давайте, потеребите его сильнее! — подбодрил Николай остервеневших лаек.

Собаки всё так же неутомимо продолжали рвать мёртвое тело зверя.

— Откуда же взялись мои лайки? И почему они напали на медведя буквально за секунду до его прыжка? — недоумевал я.

— Что, не поймёшь, как это произошло? — подошёл ко мне Николай.

— Не пойму, — честно признался я.

— Если бы не они, — показал на моих чёрно-белых Кинямин, — нам обоим сегодня у костра была бы «крышка». Они на секунду опередили медведя и сорвали его бросок. Дали тебе возможность выстрелить да и мне тоже, хотя мои пули вряд ли что решили.

— Но откуда они взялись? — задал я вопрос Николаю.

— А ты вот у него спроси, — показал хант на тушу зверя. — Собаки ушли по его следу, — стал объяснять тактику медведя охотник. — Он этот демон, специально его им подсунул. И подсунул в конце светового дня. Чтобы атаковать нас у костра ночью.

— Без собак? — догадался я.