Пути Господни (СИ)

Сандалии Хозяина Балхи. Хорунди не знал, где ходил Хозяин Балхи до этого. Но всегда, всегда, когда он посещал Хозяина Гопко, сандалии Хозяина Балхи были грязные. В пыли, и еще в чем-то темном, липком. Там, где прошелся Хозяин Балхи, оставались трудно вытираемые следы. А хозяин Балхи любил ходить, он почти никогда не садился. Иногда Хорунди подозревал, Хозяин Балхи нарочно пачкает обувь и ходит. Чтобы помучить его – Хорунди.

Хозяева говорили, спорили, махали руками, а следы – к ужасу Хорунди – множились.

- К вам начальник Внутренней Службы.

Вздрогнул не только Хорунди, как по команде замолчали оба хозяина. Каплан - Хозяин Внутренней Службы напоминал Хорунди ядовитую шешу. Тихую, неприметную, маленькую шешу.

Она пряталась в кустах, у обочины, могла сидеть день, два, не двигаясь. Стоило появиться жертве, шеша выпрыгивала – стремительная, гибкая – чтобы впиться в несчастную зубами. Укус шеши обездвиживал жертву. Потом она ее съедала. Еще живую.

- Только что доложили, - было в появлении Хозяина Внутренней Службы и хорошее – следы не множились, - некая Гольдеман из аграриев, родила ребенка.

Внешне Хозяин Каплан совсем не походил на шешу. Маленький, с бегающими глазками. Он скорее походил на колика. Вечно испуганного, вечно настороже колика.

- Разрешение есть?

Хозяин Гопко говорил так, что даже Хорунди сделалось страшно, хоть и обращался Хозяин совсем не к Хорунди.

- Нет, естественно, иначе я бы не докладывал.

- Вы знаете, что делать.

Или Хорунди показалось, или Хозяин Каплан потер маленькие ручки.

***

Жило еще на Земле два крестьянина. И бил на меже их полей родник, с которого они брали воду.

А в дальнем конце полей текла река.

Второй крестьянин день и ночь трудился, прорывая каналы от реки к своим угодьям. А первый насмехался над ним.

«Зачем надрываешь себя, - говорил он, - ведь есть родник, воды хватит всем».

Однажды утром пришел первый в поле и увидел, что родник высох.

Вскоре у него погиб весь урожай.

Учитель говорит: МИР НЕ СТОИТ НА МЕСТЕ.

Заветы. Глава 5, стих 1.

- Вот, - Руслан Шабровски стоял посреди обширного помещения. Ультрамодным барельефом стены усеивали всевозможные экраны, шкалы, переключатели и датчики. – Сердце Ковчега – центр технического управления, говоря проще, хоть и не совсем верно - рубка.

Руслана, как инженера, как создателя распирало от гордости. Эммануил понимал его, понимал, но не разделял чувств. Вид механизмов, пусть и сверхсовременных, навевал на него скуку. Сколько себя помнил, его занимали люди, их мысли, мотивы, чувства, устремления.

- Подойди сюда, - Шабровски поманил его к одному из подмигивающих блоков в дальнем конце комнаты. – Ну подойди, подойди, он не кусается.

Эммануил послушно двинулся к Руслану.

- Гляди, - палец инженера указывал на тройку расположенных вряд лампочек. Первая из них весело подмигивала зеленым глазом. – Знаешь, что это?

Эммануил промолчал, так как вопрос относился к разряду риторических.

- Система жизнеобеспечения! – словно величайшую тайну, поведал инженер. – Ковчег рассчитан на пятнадцать тысяч пассажиров.

Эммануил поморщился – он предпочитал наименование – обитателей.

- С Земли на нем вылет пять тысяч человек. То есть, запас есть и запас достаточный. Как говорится – плодитесь и размножайтесь. Но с оглядкой. При достижении первой критической величины, человек за пятьсот до пятнадцати тысяч – назвать точную цифру не могу – дети, старики – различие обменных процессов – загорится оранжевый сигнализатор. – Палец переместился к соседней лампочке. Это сигнал – будьте на чеку. Но это еще не самое страшное. Вот когда засветится красный…

- Что будет?

- Я ж говорю – система рассчитана на пятнадцать тысяч человек, понятно – плюс-минус. По достижении критической массы… она начнет отказывать. Трудно сказать, что выйдет из строя в первую очередь: подача и регенирирование кислорода, перерабатывающие станции, батареи… одним словом, следите.

- Зачем ты мне это рассказываешь? Техникам говори.

- Им тоже, а как же. Однако я хочу, чтобы и ты знал.

***