Пути и ошибки новоначальных

«Стяжите Духа Святого — это есть цель нашей жизни», — говорит Серафим Саровский. Но посредством чего можно стяжать Духа Святаго? — Дух Святый стяжается добродетелями. И поэтому невозможно спастись, не обретаясь в добродетели, невозможно спастись, не обретаясь в нрав Христов.

Церкви известны три источника, в которых мы обретаем характер Господа, а значит, обретаем образ добродетели.

Первый источник — это словесный образ. О нраве Христовом сказано в Евангелии, преподано в трудах Святых отцов. Посмотрите: нет ни одного Святого отца, который бы теме добродетелей не посвятил своего слова. Более того, большинство Святых отцов описаниям добродетели посвящают две трети своих трудов.

Второй источник — образ добродетели в живых людях, значит, в живом церковном предании, с которым мы встречаемся в жизни. В паломнических поездках мы имеем эту благодатную, данную нам от Бога возможность таких встреч. Это не значит, что мы встречаемся с полностью добродетельными людьми, таких людей в наше время, наверное, не существует. Но с различными проявлениями добродетели в том или ином человеке мы все же встречаемся. Более того, это дыхание добродетели может стать неожиданным открытием и для самого того человека, не знаемое и не видимое даже ему доселе. Кто-то сказал нам кротко, и мы это дыхание кротости услышали в нем. А потом говорим:

— Спаси тебя Господи! Ты мне очень помог, я много знал про кротость словесно, а теперь узнал ее реально.

А он отвечает нам:

— И тебя спаси Господь! Ведь если бы мы сейчас с тобой не разговорились, я бы и сам не узнал этого в себе. Как-то вдруг далось, и для меня это было откровением.

И нет ничего более важного, значительного, чем такое живое дыхание, потому что оно-то как раз и дает нам возможность узнать, что же есть реально добродетель.

И, наконец, третий источник — это Сам Господь, сама благодать Божия. Благодатию Своею Господь по Причастии ли, или после Таинства Исповеди, или же по молитве нашей, или же во время Богослужения вдруг дарует нам дыхание добродетели… Это прямое, от Бога идущее, чрезвычайное наставление, совершаемое Его вселюбящей благодатью. Ради возможности такого Божьего прикосновения человек и старается отложиться от всего того, что противно благодати Божией: от греха. Это благодатное прикосновение к нам исключает сам грех. Более того, мы видим, что по причине греха встреча с живым церковным человеком у нас может и не состояться.

Почему мы долгое время не встречаемся ни с какими благодатными людьми, ни с каким дыханием добродетели? Оказывается, потому что мы постоянно осуждаем людей. В нашем навыке осуждение является важнейшим свойством и действием. Но если осуждение происходит в сердце, если сердце постоянно устроено осуждающе, может ли оно распознать дыхание добродетели? Нет! Более того, внимание осуждающего человека обращено не к добродетели человека, а к его злым поступкам, к его худым действиям. Оказывается, что надмение человеческое, гордость человеческая всегда обращается в попытку удостовериться, что «я лучше, чем другой». Но для этого что надо делать? Чтобы обнаруживать, что «другие хуже меня»? Возвышаться над всеми. Для этого нет ничего проще, чем осуждение: осуждай всех подряд, любого человека! Говорят о нем хорошо, а ты непременно найди в нем что-нибудь злое, что-нибудь нехорошее, что-нибудь недостойное. И ты уже над ним! Он проявился в каком-то добром своем качестве, свойстве, в слове ли, в чувстве ли, и тебя это как-то уязвило, но ты непременно найди в нем что-нибудь худое — и ты опять утешен. И тебе опять стало хорошо. Да, он такой хороший, да, в нем есть все то, другое, третье: у него и дар слова, и дар молитвы, и ревность к служению, — все в нем есть, а вот при всем при этом ты знаешь — он курит: «я видел его курящим». Да он скорее и не курил, просто палочку держал во рту, а моя осудительная ревность увидела в этом курение. Или же: «ты знаешь, а он все равно ругается», или: «ты знаешь, а он жадный, он берет» или: «а ты знаешь, а он все равно жестокий», или: «он блудник»… Или, или, или… Можно Безконечно эти «или» перечислять, и у каждого целый карман таких разных «или», которые он вытаскивает применительно то к одному, то к другому, то к третьему, и все время найдет причину, почему «я над этим», «я лучше». Разве можно при таком внимании к погрешностям другого встретиться с добродетелью ближнего? — Никак. Поэтому недаром в житиях Святых отцов мы встречаем, что одной только добродетелью — неосуждением, некоторые святые спаслись. Они, бывало, ничего больше другого и не делали, а только одно — не осуждали.

В Древнем Патерике повествуется о смерти одного монаха. Чрез некоторое время Господь открывает братии о его пребывании в Райских Обителях. И вдруг вся братия приходит в сильную досаду и недоумение. Как так!? Ведь он же все время ленился ходить на службу, он же был такой скаредный, был не ревностный в послушаниях, он был ослушником и еще каким-то… А авва всех собрал и сказал: