Пути и ошибки новоначальных

Все, что в содержании богослужебных молитв не отвечает чаяниям человека, не только не воспринимается, но даже и неуслышится им, ибо ум настолько будет далеко отложен. При этом попытка насильно склонить ум (внимание ума) к богослужебному содержанию ни к чему не приведет, разве что к головной боли или даже тошноте. Выход здесь только один — действительная перемена своей жизни в нрав и дух Евангелия. Пока человек остается во нраве и духе мира сего, ему содержание стихир, тропарей и кондаков чуждо, а необходимость молиться во время богослужения, не мечтать или услаждаться различными настроениями, будет становиться все более странной. В храме на клиросе или особенно в алтаре человек будет заниматься чем угодно, только не молитвой.

Вот и получается — в ком правды нет, в том и добра мало. Суть же добра — в праведной молитве. Правда молитвы и всю жизнь в правду задает. Равно и наоборот. Отсюда в народе множество емких и удивительно точных поговорок о правде: «От правды отстать — куда пристать»; «Доброе дело — правду говорить смело»; «Правда сама себя очистит»; «У Бога одна правда»; «Воля Божия и есть святая правда»; «Правда — свет разума»; «Все минется, одна правда останется»; «Без правды житье — вставши, да за вытье».

б) По сердцу быть искренним. Искренний, по Далю, — значит, чистосердечный, прямодушный, нелицемерный, прямой и усердный. Искренничать есть противоположное, значит, быть притворно прямодушным, лицемерить под видом искренности, прямодушничать, чистосердечничать. Таким образом, искренние — это чистые сердцем. О таковых сказано — они «Бога узрят».

Человек, пребывающий на переходном этапе, нескоро доберется до осуществления заповедей блаженств. Что же тогда он должен делать на этом пути? Прежде всего разобраться с состоянием своего сердца, испытать его, дабы осознать себя.

«Если двое богато одетых, — как описывает преп. Ефрем Сирин, — идут вместе по площади и один, споткнувшись, упал в грязь и должен бросить свою отличную одежду, то зависть побуждает его втолкнуть в грязь и ближнего, чтобы не ему одному оставаться в безобразном виде. Так и здесь, отпавшие от добродетелей усиливаются запнуть и прочих, чтоб не им одним вести неприличную жизнь. Говорят они со смирением, отвечают с приятностью, чтобы послушных погрузить во грехи. О, какое развращенное сердце у подобных людей! Всякий человек, попечительный о спасении ближнего, видя, что ближний поползнулся и пал, старается его поднять, а кто стоит твердо, того удерживает от падения. Но эти люди подобны опустошителям, всего приятнее им доводить до падения тех, которые стоят. А когда увидят, что иной удерживается от постыдного дела, начинают придумывать разные домыслы, чтобы очернить его, унизить и представить в худом свете»[16].

В переходном периоде человек встречается с самим собою, с таким, каков он есть. Один при этом предается влечениям и притязаниям своего сердца, распуская себя. Другой сильно скорбит о том, что открывается его сердцу, мучается, но остается с тем, что в нем поднялось, не давая выходу в поступок. Третий трудится измыться от поднимающегося в душе. Господь на то и попускает подняться греховной тине, чтобы человек уклонился и в покаянии очистился от нее. Так, когда хозяйка варит варенье, то от огня поднимается в нем пена. Добрая хозяйка уберет ее, нерадивая же проморгает, и пена вновь опустится в варенье. У первой варенье сохранится надолго и будет прозрачно. У второй же вскоре замутится, а затем и скиснет.

Так и душа в переходный период может очиститься от греховных влечений, а может погрузиться в них, предаваясь им. Зная об этом, не должно унывать и отчаиваться. Малодушие, немощь, ощущение своей неспособности — все временно, покуда не «вступится» за человека Дух Божий и не начнется воцерковление. Тогда содействующей благодатью человек снова начнет возрождаться в жизнь, но уже жизнь навстречу Богу. А пока…