Пути, которые мы избираем

Картина менялась, когда опыты повторяли на больных. Тут результаты зависели от характера и течения заболевания. Количество и сила пульсации были значительны у людей с повышенным отделением желудочного сока и недостаточны, когда образование его почему-либо снижено или возникала раковая опухоль. У таких больных механические раздражения не могли оживить движения желудка.

Ассистент, таким образом, не только изучил механизм сокращения, но и сделал его средством распознавания болезней. В этом помогла ему разработанная им методика исследования. Только отказавшись от общепринятых приемов, не всегда прочных и весьма спорных, Курцин мог добиться успеха.

Врачи не замедлили задать ему новый урок, и ассистент не мог его не принять. У него была возможность заглядывать в глубь организма и видеть то, что до него казалось недоступным.

Врачи и физиологи нередко отмечали, что между состоянием желудка и болезнью печени существует какая-то зависимость. Так, вслед за образованием язвы желудка изменяется и желчеотделение. Или наоборот — воспаление желчного пузыря, приступы желчно-каменной болезни отражаются на сокращениях желудка и отделении сока. Нельзя ли с помощью новой методики вникнуть в тайну этого соподчинения? Кто знает, какие закономерности кроются здесь.

Рассказывают, что Колумб, увидев первые водоросли в безбрежном океане, догадался о близости материка. Ничтожно малое приоткрыло бесконечно великое. Когда Курцин убедился, что наполнение желудка становится сигналом для сокращения мышц и сокоотделения, он за этими частностями разглядел широкий простор для обобщения. Не служит ли желудок с его чувствительной поверхностью, спросил он себя, местом, откуда исходит влияние на всю пищеварительную систему, и, в частности, на печень?

Ускоряет же раздувание баллона в желудке отделение слюны, Более часа длится напряжение желез, пока баллон не опустеет. Почему бы не быть такой же связи между функционирующим желудком и прочими частями пищеварительной системы?

С таким убеждением Курцин приступил к исследованию печени и желчного пузыря.

Чтобы видеть, как эти органы себя поведут под давлением резинового баллона, он вывел у собаки желчный проток и образовал фистулы пузыря и желудка. Исследователь мог, таким образом, видеть действие баллона на печень и пузырь. Результаты сказались быстро. Сигналы наполненного воздухом желудка ускоряли воспроизводство желчи, усиливали сокращение желчного пузыря, а с этим и выход этого сока в двенадцатиперстную кишку. Все эти механизмы, приведенные в движение баллоном, замирали, как только исчезала причина, возбудившая их.

Благополучно обосновав то, о чем клиницисты лишь догадывались, Курцин вернулся в клинику, чтобы проверить лабораторные наблюдения. У изголовья больного он по-прежнему чувствовал себя хорошо. Тут все было подлинно, безыскусственно и достоверно. Он и теперь не склонен отречься от того, что сказал однажды Быкову:

«У человека мы такое с вами откроем, какое у собак не увидишь вовек…»

В новых опытах ничего не изменили. Наполненный желудок больного приводил желчный пузырь в движение, частота его ритма и сила сокращений зависели от свойств пищи. Вещества, привлекающие много желчи в кишечник, вызывают бурную деятельность пузыря, тогда как пища, способствующая лишь образованию желчи, эти движения замедляет. Одно жевание вкусного бутерброда выводит желчный пузырь из состояния равновесия. Его сокращения продолжаются до десяти минут, хотя съеденный бутерброд в желудок и не попадает. К таким же результатам приводит разговор с испытуемым о предстоящей еде или ее приготовление у него на глазах.

В сложной системе пищеварения все части ее покорны коре головного мозга, все они образуют временные связи с предметами и явлениями внешнего мира. Желчный пузырь не оказался исключением.

Всего этого наука не знала. Никому еще не удалось записать сокращения желчного пузыря у человека. Некоторые ученые все еще полагают, что этот орган не более важен, чем отросток слепой кишки, и даже выход желчи из печени осуществляется как бы помимо пузыря. Опыты на только что казненных преступниках, проделанные за рубежом, ничего нового не открыли. Из трех экспериментаторов двое утверждали, что электрическое раздражение вызывало у трупов сокращение пузыря, третий этого не наблюдал. В Штатах Америки из сорока восьми опрошенных клиницистов тридцать шесть отказались признать за желчным пузырем какое бы то ни было значение. Неудивительно, что во всех случаях желчно-каменной болезни врачи, сообразуясь с этой теорией, спешат удалить желчный пузырь…

«Часто говорится, и недаром, — учил Павлов, — что наука движется толчками, в зависимости от успехов, делаемых методикой. С каждым шагом методики вперед мы как бы поднимаемся ступенью выше, с которой открывается нам более широкий горизонт с невидимыми раньше предметами».

Методика, разработанная в лаборатории Быкова, так высоко вознесла физиологическое исследование, что разрозненное предстало как единое, вскрылись внутренние связи, ускользавшие от взора науки.

Ничтожно малое приоткрыло безмерно великое.