Пути любви

Ей все еще казалось, что ей снится плохой сон. Но вода в ванне была уж слишком реальной, да и дискомфорт оттого что она сидит в ней голой, и Джос, не стесняясь ее рассматривает, и подавно. От мысли «как долго, он здесь стоит и наблюдает?» ее кинуло в жар. Худшей встречи и не придумаешь!

Что же делать? Объясняться с ним, «принимая» ванну и глупо прикрывать выступающие из воды груди?

— Выйди, я хочу встать.

Она подождала, надеясь, что он все же выполнит ее просьбу, но он и не думал двигаться с места.

— Ну, чего ты ждешь?

— Зачем? — довольно-таки правдоподобно изображая удивление, спросил ее он. — Чего я такого не видел?

У Гейл же побагровела даже шея.

Как воспринимать его заявление?! Он знает, что в ту ночь с ним была она или же для него все женщины одинаковы?!

— Сквозит… — Ей показалось, что она нашла достойный ответ. — Ты мог бы при этом закрыть дверь.

Он молча вернулся к двери, но она пока не рискнула вылезти из ванны, решив дождаться его ухода. Но он лишь прикрыл дверь и вернулся в комнату.

Значит, не уйдет. Специально изводит ее. Уже небось предвкушает, как она будет его умолять, просить… Да, пошел он к черту!!!

Развернувшись к нему спиной, она резко встала и, схватив простыню, завернулась в нее. Про кувшин и чистую воду она уже напрочь забыла.

— Прекрасный вид. — Раздался хриплый голос у нее из-за спины. Она так и не поняла, был ли это комплимент или он по-прежнему издевался. Она судорожно придерживала простыню и пыталась выбраться из ванны.

— Хам! — на всякий случай пробормотала она себе под нос.

— Дорогая, давай не будем начинать нашу встречу с оскорблений! — донесся до нее его повеселевший голос. — И не будешь ли ты настолько добра, чтобы смыть с себя этот ужасный грим. Он тебе не идет, уж поверь мне.

Гейл из упрямства чуть ли не отказалось, но в действительности, ей и самой было неловко находится при нем в таком виде. Поэтому, пусть медленно, но она вымыла лицо и тщательно вытерла его полотенцем.

— Доволен? — ехидно поинтересовалась она, повернувшись лицом к нему.

— Абсолютно. — Он ей деланно улыбнулся. — Ты теперь такая покладистая… — Его губы дрогнули, в глазах заплясали смешинки и он тут же преобразившись в того прежнего Джослина, в которого она когда-то чуть было не влюбилась. — Не хочешь поцеловать меня? Нет? Я так и думал. Не смотря ни на что, ты не изменилась.

Это предположение ее разозлило. Еще как изменилась! Она стала совсем другим человеком, он ровным счетом ничего не понимает! Теперь ее не проймешь этими смешинками в глазах и чертовой улыбочкой!

Нахмурив брови, и скрестив на груди руки, она зло проговорила:

— Хватит пустой болтовни! Как ты нашел меня?

— Так ты удивлена? — Он беспечно пожал плечами. Но за его бесшабашным видом что-то скрывалось. Что-то, что сейчас внимательно подглядывало за ней, пытаясь разгадать одну ему неведомую загадку — А, по-моему, все очень просто. С того момента, как я встретил тебя на маскараде, я установил за тобой слежку…

Со слов «когда я встретил тебя на маскараде», Гейл, уже практически больше ничего не слышала. В голове зазвучал легкий звон, и с каждой секундой, ее душу наполнял непереносимый стыд. Злость испарилась, будто ее и не было, уступив осознанию собственной ничтожности.

«Он знал! Он с самого начала знал, что это я! Какой же дурой надо быть, чтобы не понять этого! Его наверное, до колик в животе, забавляла мысль, что я по собственной воле улеглась к нему в постель! Ну почему, Господи? Почему я такая идиотка? Почему у меня ничего не получается, как надо?»

Ее охватила такая жалость к себе, что до нее не сразу дошло, что сейчас, в подробностях рассказывая ей — как именно он нашел ее, Джослин подтрунивал над ней. Та ночь, сейчас, когда он рассказывал обо всем, казалась теперь дешевым фарсом. Чем, она по сути и была…

Жгучий, жалящий стыд, собственная глупость и ничтожность, все это разом обрушилось на нее, придавив своим грузом к самой земле, так что казалось — ей никогда не подняться. На глаза навернулись глупые слезы. Гейл сморгнула, пытаясь не зареветь, закусила губу, но ничего не помогало…

Ей захотелось ударить его. Изо всех сил, за то что он выставил ее на посмешище. Так сильно, чтобы он перестал улыбаться и как ни в чем не бывало разглагольствовать…

С яростью раненого зверя бросившись вперед, она наступила на волочащуюся простыню и упала… От дикой несправедливости жизни, от угнетенного состояния, в котором она пребывала уже несколько дней, она окончательно разревелась.

Как только она упала, Джос подскочил к ней и хотел поднять, но она начала яростно отталкивать его. Он отстранился, но тогда она зарыдала, да так горько, что у него сжалось сердце.

Не смотря на ее вялое сопротивление, он, как маленького ребенка, взял ее на руки, сел на кровать, и усадил к себе на колени. Прижав ее голову к своей груди, он начал ласково поглаживать ее по спине.

Ему даже стало стыдно за свое поведение. Гейл рыдала так отчаянно, с надрывом и истеричными всхлипываниями, что ему стало ее по-настоящему жалко.

Бедная девочка, значит, она все же надеялась, что я так ничего и не узнаю…