Пути народов

Что же погубило лакедемонян и афинян, хотя их военная мощь осталась непоколебимой, как не то, что они отгораживались от побежденных, так как те чужестранцы? А основатель нашего государства Ромул отличался столь выдающейся мудростью, что видел во многих на протяжении одного и того же дня сначала врагов, потом — граждан».

Любопытен и конец речи:

«Всё, почтенные сенаторы, что теперь считается очень старым, было ново… и новое со временем сделается старым, и то, что мы сегодня подкрепляем примерами, само будет в числе примеров».

Император Клавдий, вообще говоря, не вошел в историю в качестве особо выдающегося государственного деятеля. Но эта речь (скорее всего, ее подготовили умные секретари) не только отражала суть дела, пусть в сильно приукрашенном виде, но даже, как видите, сумела предсказать, что на нее еще будут ссылаться…

От новых граждан римские власти требовали, чтобы они сделали латынь своим обиходным языком.

Классики марксизма говорили о римском рубанке, который уничтожал различия между народами империи. Но хотя император Каракалла и утвердил в конце концов закон, по которому каждый житель империи получал римское гражданство, попытка полного превращения их всех в один народ не удалась. Слишком велика для этого была держава, слишком непрочны и искусственны на том уровне развития связи между отдельными ее частями, слишком недолгий срок после Каракаллы отвела империи история.

Но немало было случаев, когда границы способствовали появлению именно внутри них единого народа.

Казалось бы, вполне естественным должен быть такой порядок вещей: вновь возникший народ организовывает, если уже созрел для этого, свое классовое государство, в котором живут люди этого народа, и только они одни.

Но такой «естественный» порядок вещей то и дело нарушается. В прошлом почти всякое сколько-нибудь сильное государство очень быстро становилось многонациональным (только запомните, пожалуйста, что здесь слово «многонациональный» образовано от слова «национальность», а не от слова «нация» — ведь нации-то появляются лишь при капитализме).

Киевская Русь, могучая держава, включившая в себя большую часть Восточной Европы, тоже была государством, объединившим не один лишь древнерусский народ. На севере и северо-востоке власть киевских князей признали многие финские племена. Значительная часть Эстонии тоже входила в Киевское государство — недаром же нынешний Тарту был основан Ярославом Мудрым и получил свое древнейшее название Юрьев по христианскому имени этого князя. На северо-западе Киевской Руси в нее были включены и некоторые земли, на которых жили литовские и латышские племена. Наконец, на юге страны жили многочисленные тюркские племена, подвластные грозным киевским владыкам. Все эти южные тюрки, берендеи, черные клобуки были кочевниками или полукочевниками и язычниками, точь-в-точь как печенеги и половцы (возможно, черные клобуки были как раз печенегами, только признавшими власть Киева). Их всех и звали русские, как тех же печенегов — погаными, что было тогда не оскорбительным прозвищем, а просто русским вариантом латинского слова «паганус» — «язычник». Но русская летопись называет людей этих племен все-таки «своими погаными», поскольку значительная часть их за плату или разрешение жить в пограничьи служила Руси оружием против кочевников, ей враждебных.

На востоке власть Руси начали признавать после падения хазарского каганата многие из подчиненных ему прежде земель; горцы Северного Кавказа посылали своих витязей на службу к Мстиславу Удалому, брату Ярослава Мудрого, шли эти витязи и в дружины к тьмутараканским русским князьям, распространившим свое влияние и на Восточный Крым и на Западный Кавказ.

В. И. Ленин отмечал, что там, где разные народы живут в одном государстве, «их связывают миллионы и миллиарды нитей экономического, правового и бытового характера».

Киевская Русь отнюдь не была исключением среди европейских государств своего времени. Англия, даже после слияния французско-нормандских завоевателей с местным населением востока и юга страны, включала в себя на западе Уэллс, население которого говорило на одном из кельтских языков. И Шотландия, то признававшая власть английской короны, то на целые столетия уходившая из-под этой власти, тоже была тогда, как и сейчас, населена отнюдь не англичанами.

В средневековую «Священную Римскую империю германской нации» входили на востоке и юге земли, заселенные славянами. Кроме того, на западе ее жили фламандцы, валлоны, голландцы. Даже Шведское королевство было государством многонациональным. Ему очень долго принадлежала немецко-славянская Померания на южном берегу Балтийского моря.

Только таким небольшим и географически изолированным странам, как Норвегия, «удавалось» иногда в прошлом стать однонациональным государством, да и то Норвегия не раз входила в состав многонациональных государств, возникавших в результате роста могущества то Дании, то Швеции.