Пути непроглядные

С восходом солнца Игре повеселела, приняла снова тот же глуповато-доверчивый вид, что и вчера. Молчала, и сколько Рольван ни обращался к ней, не похоже было, что она хоть что-нибудь понимает. И все же он продолжал говорить, даже шутил и смеялся, хотя на душе было тревожно. Игре прислушивалась, склоняя голову то к одному, то к другому плечу и глядя с искренним любопытством. Ей явно нравился его голос, а это, решил Рольван, уже неплохо.

Ночью кошмары повторились и были, видимо, сильнее прежних. Игре кричала от боли и предрекала бедствия, смерти и огонь – Рольван уже не сомневался, что стал свидетелем прорицания. Он долго не мог ее разбудить, встряхивал и звал по имени, но тщетно, пока наконец она не очнулась – выпала из своего сна, взмыленная, как лошадь после скачки, и залилась слезами.

В третий день они сделали круг, минуя Сторкс, остановились, чтобы закупить припасов в одной из расположенных на отшибе деревень, и теперь двигались к предгорьям – так быстро, как только было возможным. Рольван торопился изо всех сил, дозволяя лишь краткий отдых, и вечером продолжал путь до самой темноты. Он догадывался, что следующая ночь будет еще хуже предыдущей, и оказался прав. Теперь Игре начинала прорицать сразу, стоило ей заснуть. Если ее каким-то чудом удавалось разбудить, плакала, потом засыпала и все повторялось снова. Под утро, когда кошмары наконец отступили, Рольван рыдал вместе с ней.

Глава тринадцатая, похотливая

Но Кохдир из гордости отверг богиню, и она, разгневавшись, помрачила его разум. Три года он бродил по земле обнаженным, позабыв человеческую речь и повадки, и всякий, кто встречал его, приходил в ужас от его вида. Когда же гнев богини остыл, она явилась к нему и разделила с Кохдиром ложе, и наутро он проснулся исцеленным от своего недуга.

Книга легенд и сказаний Лиандарса.

Автор неизвестен

Торопятся же избрать себе нового главу на место умершего, ибо верят, будто пока на острове живет Верховный дрейв, никакая беда не приключится с их народом. Такого же мнения придерживаются и простые люди, оттого и почитают дрейвов безмерно.

Патреклий Сорианский, «О народах»

Таким стал их обратный путь к Гиду – торопливая вереница коротких дней, полных усталости и единственного стремления проехать еще хоть на милю, на полмили больше, чем удалось вчера, и долгих, страшных ночей, когда Игре кричала и билась, как в припадке падучей болезни, а Рольван ничем, совершенно ничем не мог ей помочь. От ее бесконечного «Больно!» впору было кричать самому. В отчаянии он призывал на помощь слова молитв, но не мог отыскать в своей памяти ничего, кроме ее бесконечных пророчеств, описаний не то грядущих, не то давно миновавших бедствий.

Когда перед ними выросли надежные стены постоялого двора перед Гидом, он даже не смог обрадоваться. Молча направил лошадей к воротам, оказавшимся, не в пример прошлому разу, распахнутыми настежь.

Старик привратник приветственно заулыбался – узнал. Оставив конюха расседлывать и обихаживать усталых лошадей, Рольван повел Игре в общую комнату.

Их встретил густой запах яств и гул веселых голосов. Игре вздрогнула, испуганно прижалась к Рольвану. Тот успокаивающе сжал ее плечо:

– Все хорошо, девочка.

Навстречу уже спешил хозяин. Он тоже узнал их обоих и буквально сгорал от любопытства, которое неумело пытался скрыть. Вздохнув, Рольван извлек на свет то единственное, что интересовало хозяина больше, нежели чужие секреты – золото.

– Нам нужна комната, – сказал он. – Отдельная комната подальше от чужих ушей. И еще другая помощь, за которую мы щедро заплатим.

Хозяин закивал:

– Разумеется, благородные господа, – монета исчезла, как по волшебству. – Горячая пора, так много гостей! Благодарение Миру, на дорогах снова людно. Но для вас местечко найдется! Пойдете туда или пообедаете сначала?

Рольван досадливо огляделся:

– Пообедаем в комнате. Веди.

Обещанная комната, тесная каморка с единственной кроватью и шатким столом, располагалась дальше всех от лестницы, ведущей наверх, так что голоса и смех из нижних помещений оказались почти не слышны. Хозяин затворил дверь и с любопытством уставился на Игре, которую Рольван усаживал на кровать.

– Значит, догнали вы их в тот раз?

– Догнали, – сказал Рольван. – Слушай. Мне нужна колдунья, та, которую приводил из города твой слуга. Можешь ты послать за ней снова?

Хозяин затеребил фартук, не торопясь соглашаться.