Пути сообщения

«Милая Анаис, – ответил он, и так приятно было ей отвечать. – Чай не нужно, Нина его больше не пьет. Не возвращайтесь. И счастливого вам сочельника».

– Что там слышно? – спросил Георгий Иванович.

– Все хорошо, – ответил Данил. – Птичка в гнезде.

И они рассмеялись – долго не могли остановиться, прямо до слез, как будто рассказали смешной анекдот, и сразу не поняли, а потом как дошло. Даже не услышали, что в дверь звонят. Открыла Нина.

* * *

– Нина.

– Да, Георгий Иванович?

– Ты всерьез ничего не помнишь?

– А что я должна помнить, Георгий Иванович?

– Тебе нравится ванная?

– Ваша?

– В принципе.

– Не знаю. А почему вы спрашиваете? Хотите что-то поменять? Кафель? Сантехнику? Я могу сделать заявку в жилищный комитет.

– Нет, я хочу знать, какие ванные нравятся тебе.

– Мне сложно ответить на этот вопрос, я ведь не моюсь.

– Точно. Зачем я только время трачу на разговоры с тобой.

– Простите. Я хотела быть полезной.

– Пользы от тебя как от козла молока.

– Не понимаю эту поговорку, ведь козы дают козье молоко.

– Козы – не козлы. Волга впадает в Каспийское море.

– Спасибо за информацию.

– Господи.

– Вы верите в Бога?

– Нет, я верю в нашего великого верховного кремлина. Так и запиши.

– Записала.

– А знаешь-ка что? Запиши список.

– Какой именно? Список обуви, одежды, поездов?

– Список вещей, которые делали меня счастливым.

– Такой список вы еще не писали.

– Ну так самое время написать. Только он будет длинным.

– Ничего, я не тороплюсь.

– Ну да, куда теперь тебе торопиться.

– Не понимаю.

– Забудь. Так что, пишешь мой список?

– Пишу. Начинайте.

– Наташа. Ребята из моей команды. Кошка Кимра. Закат на Москве-реке. Когда мы въехали в дом Обрабстроя. Рюмочка холодной водки. Покров на Нерли. Берег Волги в районе Дубны. Сосны в Переделкино. Футбольный мяч. Бег. Мои первые кроссовки и вторые, которые уже купил себе сам. Лыжи. Гантели. Наташин суп. Уха по-фински. Наташины пирожки. Наташины блинчики. Наташина яичница. Утро. Молодость. Вторая симфония Шостаковича. Другая музыка. Открытые границы. Греция. Крит. Книги. Уффици. Эрмитаж. Пушкинский. «Красный октябрь». Берлин. Рождество. Мой ученик… нет, исправь: мой друг Данил. Мальчик Влад. Запах Наташи. Жестяной сундучок Влада. Раскаяние Данила. Сраная куртка Данила. Упрямство Данила. Стерва Анаис. Нинка и ее глупости.

– Простите, прерву вас. Нинка – это я?

– Нет, это не ты. Продолжай записывать.

– Хорошо.

– Вот дура, весь настрой сбила.

– Я записываю.

– А я молчу. Все, спать.

– Свет погасить?

– Погаси.

– Температура комфортная в комнате?

– Да пошла бы ты на хуй уже.

– …

– Нинка.

– Не спится?

– Закажи мне такси на завтра, съезжу с утра по делам.

– Какой адрес?

– Большая Лубянка, дом два.

– Закажу.

– И когда я сегодня в своем списке упомянул Нинку, это была другая Нинка.

– Я поняла.

– Не ты.

– Я поняла.

– Или не совсем ты.

– Не поняла.

– Все

Август 2022

Хамовники – Переделкино

Благодарности

историку Владимиру Максакову за погружение в историю России и железных дорог;

историку искусства и гиду Марине Заиграйкиной за подробную пешую экскурсию по Москве 30-х;

историку Никите Дешевых за фактчекинг обстоятельств жизни 30-х годов;

профессору русской истории Ольге Великановой за некоторые пояснения к событиям 30-х годов;

парфюмеру Галине Анни за рассказ о парфюмерии и индустрии красоты 30-х годов;

основателю проекта «1931» Александру Дудневу, жителю и хранителю истории дома Обрабстроя в Басманном тупике;

Нине Борисовне Лютовой за рассказы о жизни на даче в Никольско-Архангельском и поддержку в процессе написания романа;

Анне Ильиничне Корецкой, которая застала 30-е и рассказала о том, как это было;

Булату Каримову за подсказки в области будущего, которое когда-нибудь наступит – и точно будет лучше;

голосовому помощнику Алисе – за вдохновение, и: любые совпадения случайны;

Леве Пархоменко, Лизе Сургановой и их соседу Георгию Михайловичу за чудесный дом в Переделкино, где я написала большую часть этого романа;

моим близким, которые прочли первыми и поделились сомнениями;

самым лучшим редакторам – Татьяне Почуевой и Анне Воздвиженской за их уникальный взгляд, неоценимую помощь и строгую редактуру;

моим бабушкам – Марусе, Лёле, Маргарите, которым достались непростые времена, но они справились –

спасибо.

Переживем и это.