Пути в незнаемое

По-видимому, история с погребенными у Рентгена в конверте работами не прошла бесследно, хотя, кроме однажды вырвавшегося «немножко жаль», он ничем никогда не выдал себя. Того физика Иоффе, который когда-то, в разговоре с Рентгеном, согласился не публиковать своих наблюдений — лишь бы только иметь возможность продолжить их, — того молодого физика Иоффе, по-видимому, уже не существовало.

Да, концентрация энергии заметно превосходила все известное до тех пор технике. Да, удалось определенно установить, что электрические силы в поляризованном кристалле сосредоточены в исключительно малом объеме — толщина его измерялась микронами. Но до окончательных результатов было еще далеко — требовалось поработать, быть может, и год, по словам самого Иоффе, напечатанным в «Правде».

Работа еще не была закончена, но уяснить это из газетных заметок не так-то просто. Аккумулятор в жилетном кармане, заменяющий тонны бензина, закочевал по газетам всего мира, и после сообщения в «Нью-Йорк таймс» на ленинградского физика посыпались необычайные предложения взбудораженных сенсационным открытием американских фирм.

Внести ясность в этот винегрет желаемого с действительным стало необходимо. 20 октября 1925 года в ленинградской «Красной газете» со статьей об аккумуляторах академика Иоффе выступил профессор Я. И. Френкель. «Никакого аккумулятора покамест нет, — без обиняков заявил он. — Изучено новое физическое явление, которое позволяет предполагать, что кристаллы некоторых солеобразных веществ могут быть использованы для получения высоковольтных аккумуляторов малого веса и значительной емкости…»

Предположениям этим, однако же, не суждено было сбыться.

Когда в начале следующего года в «Журнале Русского Физико-химического общества» появилась наконец научная статья о результатах работы — той самой работы с Синельниковым, ради которой мечтал Иоффе поскорее вернуться из-за границы, — слово «аккумулятор» не встретилось на девяти страницах ни разу. Статья содержала лишь окончательный ответ на вопрос: «Где заряд?» Сошлифовывая тончайшие слои в поляризованном кристалле — доли микрона, слой за слоем, — исследователи точно установили, что электрический заряд сосредоточен на участке толщиною один-два микрона.

Об этом и говорилось в статье.

Не сказано было в ней о другом. Что все попытки «утолстить» этот слой, сохранив необычайную интенсивность электрических сил, окончились неудачей. Ведь рабочая гипотеза была такова: напряжение «элемента» толщиною в микрон — тысяча вольт. Это факт. Соберем «элементы» последовательно, как в обычном аккумуляторе. Тысяча «элементов». Толщина — миллиметр. Напряжение — миллион вольт. Десять тысяч «элементов». Толщина — сантиметр. Напряжение — десять миллионов вольт! На деле же всякое утолщение вызывало пробой. «Элемент» толщиною в микрон давал тысячу вольт. Три «элемента» — три микрона — вместо ожидаемых трех тысяч вольт чаще всего давали ноль…

Но тут у исследователей мелькнула догадка, почти примирившая их с кончиной небывалого аккумулятора. Ведь, судя по всему, удалось получить необычайную электрическую прочность тонкого слоя вещества. Не набрели ли они в погоне за аккумулятором на идеальную электрическую изоляцию?

В истории такое не раз бывало: плывешь в Индию, открываешь Америку!

13

На рубеже двадцатого столетия геттингенский профессор Давид Гильберт сформулировал основные, по его мнению, проблемы, которые предстоит разрешить математике, — тем самым он определил развитие многих ее областей на долгие годы. По сию пору крупнейшие достижения ученых-математиков нередко связаны с решением той или иной проблемы Гильберта. Если бы примеру Гильберта последовал кто-либо из инженеров, в число важнейших технических проблем середины 20-х годов наверняка была бы включена проблема высоковольтной изоляции.

Свет электрических ламп разгонял ночную тьму. Благодаря электрическим моторам освобождались от невообразимой путаницы приводных ремней заводские цеха. Трамваи бегали по улицам городов и первые электропоезда по железным дорогам. По всему миру строились мощные электростанции. «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны», — провозгласил лозунг нового общества Ленин. Чтобы век пара окончательно превратился в век электричества, необходимо было научиться передавать энергию на большие расстояния.

Наука утверждала: самые совершенные линии электропередач должны находиться под напряжением в миллион и даже несколько миллионов вольт. Однако на практике напряжение не превышало двухсот тысяч вольт, да и то если применялись воздушные линии. Наиболее же удобные подземные кабели выдерживали самое большее тысяч шестьдесят. И главная причина этого заключалась в несовершенстве изоляционных материалов. Не случайно Куйбышев, начальник Главэлектро, в памятном разговоре с Семеновым просил физиков заняться вопросами изоляции…

И вот — неожиданный эффект тонких слоев… Неожиданный и непонятный.