Пути в незнаемое

— Именно лиственница! Есть все основания считать, что вот эти места если не ее прародина, то, во всяком случае, ее старый, самый западный ареал распространения. Когда-то лиственница росла здесь повсюду, в наших лесах и нынче можно найти очень старые деревья, не случайно попавшие сюда. А недавно со дна Кандрыкуля подняли несколько несгнивших стволов, по ним определили породу и возраст. Что-то около десяти тысяч лет. Видимо, в те далекие времена вокруг озера стояли лиственничные леса. Почему не возобновить? Мы эту работу начали. Видите полоску вспаханной земли вдоль берегов? Это готовая под будущие лесные посадки почва. Работа туймазинских лесоводов. В их питомниках сегодня выращивают сотни тысяч саженцев лиственницы. Отличное дерево!

Вдоль небольшой речки Усень, которая из последних сил пробирается по горячей степи в голых, осыпающихся берегах, мы подъезжаем к городу Туймазы. Белые девятиэтажные массивы издали воспринимаются на глаз как игра избыточного света среди зелени, так неожиданны они посреди степей. И все-таки очень маленькие эти городские постройки по сравнению с величавыми серыми холмами возвышенности, которая стеной стоит за Усенью.

Туймазы — в переводе с башкирского «ненасытный» — вполне оправдывает свое имя. Начавшись полвека назад как небольшой поселок нефтяников, он и сегодня строится и строится, на ровной площадке один за другим возникают жилые корпуса, общественные и промышленные здания. Старые кварталы идут на слом, они отжили свой век. Но не отжили полной мерой деревья на старых усадьбах и улицах, их стараются сохранить даже на строительных площадках — так дорога зелень в степи, так нужна здесь услада лесных посадок и парков. К счастью, возле новых домов, на площадях и скверах в Туймазах много и свежих посадок. Город старается укрыть себя в благодатной тени.

Крепко прожаренное солнцем здание Туймазинского лесохозяйственного объединения — одного из восьми в Башкирской АССР — просторно и пустовато: обеденный перерыв, люди пережидают зной по домам, на работу придут ближе к вечеру, когда повеет прохладой. Мы заявились не в самое лучшее время.

— Морозов в отпуске, — сказала девушка-секретарь, узнав, что мы прежде всего хотим встретиться с главным лесничим. — Но я слышала, что он сегодня подъедет.

Первым, однако, приехал Игорь Сахиевич Юлашев, генеральный директор объединения, в которое входит несколько лесхозов. Под их началом едва ли не третья часть большой равнины на этом далеком левобережье реки Белой. Человек в расцвете сил, несколько грузноватый, с большой кудлатой головой и крупным выразительным лицом, с быстрыми глазами, заполнил кабинет своей внушительной фигурой. Сделалось вроде бы тесновато. Поздоровался, глянул на потные лица гостей и крикнул в открытую дверь:

— Холодной воды, пожалуйста!

Выслушав нас, он спросил:

— Сразу едем или небольшой отдых? Да, вы правы, наверное, сперва дело, потом все другое, посидим и потолкуем. Нет возражений? Вот только Морозов… Он обещал подъехать к двум. Значит, скоро. На вашей машине поедем? Пожалуй, на двух удобней, не так тесно, не так душно.

И снова крикнул в открытую дверь, где в приемной сидела секретарь:

— Предупредите шофера, чтобы не уезжал! — И тут же нам: — Лучше всего посмотреть террасы. Оттуда — в леса.

— Что-то мы не видели больших лесов. По всей дороге сюда только лесополосы в степи. И рощицы. Небогато.

— Есть и массивы, не углядели. — Юлашев, не оборачиваясь, показал большим пальцем на карту. — Главные массивы — вот они где, в стороне от вашего пути оказались. На верхах. Самый крупный массив недалеко отсюда, у города Октябрьского. Более двадцати тысяч гектаров. — Он помолчал, прошелся взглядом по лицам и добавил: — Там небезынтересное положение. Как раз в этом массиве, прямо среди леса тысяча нефтяных вышек и качалок, а под корнями деревьев — целая сеть нефтепроводов. Представьте, сосуществуют десятки лет, да, с тридцатых годов, вот когда. Не без потерь со стороны леса, конечно, но, в общем, довольно мирное сосуществование. Жалобы не пишем. Растет лес вполне нормально, редин нет, площадь не уменьшается, даже несколько прирастает. Лесничествам есть работа, конечно. И не без гордости скажу: прирост за счет посадки хвойных — сосны и лиственницы. На них — ставка.

— А лесополосы на полях — чья работа?

— Целиком наших лесхозов. Только лесники заняты лесозащитой. Как-то так получилось, что, кроме лесоводов, этим делом заниматься некому. А надо, ой как надо всем миром!

Он вытер потное лицо, вздохнул.