Пути в незнаемое

Представьте себе шестиэтажный дом, поставленный на цоколь высотой метров в восемь. Примерно так выглядел ледокол. Впрочем, в дальних плаваниях встречались мне суда и длиннее «Красина» и, пожалуй, выше его. Но точно могу сказать, ни одно судно до этих пор не производило такого впечатления силы, сгустка мощи. «Красин» мчался через нетронутые льды, будто не замечая их, — казалось, он вовсе не тратит усилий на их поломку, хотя с двух сторон форштевня, словно усы, постоянно стояли в воздухе брызги льда, и некоторые из них были величиной с изрядный арбуз. Тогда подумалось: и верно, такому богатырю никакие льды нипочем…

По контрасту вспомнились рассказы великолепного писателя русского Севера архангелогородца Бориса Шергина о ледовых плаваниях поморов.

В книге «Океан — море русское» Борис Шергин приводит отрывки из рукописного наставления мореходу, изученного им еще в годы юности:

«Многа она стадна, льдина-матушка. В своем море не столь груба, а в окияне страшно с торосом со становым за ручку поздороваться. У станового тороса плывущего видно только верховище, а вся нога в водах. По образу верхушки должно разгадать, широка ли нога. Садкое судно близко не води.

…Молода льдинка осенью твоего судна боится, что тонка и хила. А весной ты ее боишься: отечную матерую старуху толкнешь, она тебе ребро и бортовину выломит».

И вот теперь я вижу, как мчит «садкое судно» (у «Красина» осадка более десяти метров) сквозь «грубы» льды и совершенно не боится «отечной матерой старухи», ибо «ребра» его (шпангоуты) и «бортовины» так прочны, что даже у куда более толстого льда не хватит сил с ним справиться.

Стало грустно, что мудрость, доставшаяся такой дорогой ценой, выраженная так четко и красиво, таким великолепным русским языком, вдруг оказалась совсем не нужна современному полярному мореплавателю. Подумалось, что мощь нынешней техники перечеркнула ее, сделала архивной ценностью.

…Около полудня «Ангарсклес» заклинился на трудной перемычке… Пришлось звать на помощь ледокол. «Красин» подошел вплотную к лесовозу, и с его мостика было дано милостивое разрешение пересесть мне на ледокол.

Потом более двух недель ходил я на «Красине», видел проводку трех очередных караванов сквозь таймырские льды и смог узнать самые разные тактические ходы ледовой проводки.

Я много раз читал про арктические походы, и потому мне казалось, что довольно ясно представляю работу ледокола. По книгам выходило, что идет он так: забирается носом на лед, продавливает его своей тяжестью, и за его кормой остается широкий просторный канал, которым спокойно идут суда.

Такой способ прокладки канала существует, но в чистом виде подобное движение редко можно увидеть. Преодолевать лед приходится множеством разных способов.

Самое же главное отличие реальной ледокольной проводки от ее описаний состоит в том, что чистого канала — канала в прямом смысле этого слова — за ледоколом почти никогда не остается.

Сдвинутые им, растолканные обломки, выскользнувшие из-под форштевня куски полей сразу за кормой судна начинают сходиться, возвращаться на то место, которое занимали прежде. Канал заносит быстро. То один транспорт, то другой начинают клиниться.

Потому проводка ледоколом меньше всего напоминает плавное движение нескольких судов, бегущих за мощным лидером, словно утята за своей матерью. Она связана с возвращениями, околками, взятием на буксир, снятием с буксира, проталкиванием судов по одному, возвращением за оставшимися, поиском обходных путей, пробиванием новых каналов и так далее до бесконечности.

В первый же день моего пребывания на «Красине» много хлопот доставил ледокольщикам танкер «Каменск-Уральский», который из трех судов был самым большим, самым крепким и самым могучим. Именно из-за своих размеров танкер с трудом «вписывался» в канал.

И вот под вечер, когда низкие тучи плотной завесой скрыли незаходящее солнце и надо льдом поплыл серый клочковатый туман, «Каменск-Уральский» засел на одном из поворотов канала.

С полчаса капитан «Красина» Ефим Владимирович Акивис-Шаумян давал советы капитану «Каменска-Уральского», какие пробовать маневры, чтобы вырваться из плена. Потом стало ясно, что своими силами танкеру не пробиться, «Красин», оставив «Красноборск» и «Ангарсклес», пошел на помощь «Каменску-Уральскому».

Капитан отстранил вахтенного штурмана от пульта управления, сам встал у небольших серых рычагов, похожих на молоточки, которыми запускают и выключают электродизель-генераторы. Сейчас молоточки стояли в одном положении — все генераторы работали на полную мощь.