Пути в незнаемое

Каких только проклятий не наслышались за это время гидрометеорологи. Не одни новички, но и опытные ледовые капитаны теряли терпение и высказывались, не стесняясь в выражениях. Даже те, кто сохранил чувство юмора, шутили довольно мрачно и чаще всего предлагали отдать руководителя научной группы в жертву Нептуну.

Купецкий то и дело вылетал на самолетах в дальнюю разведку. Часами до рези в глазах всматривался во льды, пытаясь найти полынью или хотя бы поля послабее. Но всюду вал за валом громоздились мощные торосы, и ни намека на скорое разрежение не было. Возвращаясь в Певек, он снова видел под крылом самолета замерзший во льду караван, голые обсосанные ветром и волнами скалы мыса Шелагского. И невольно чувствовал вину перед товарищами, уже который день мучившимися во льдах. Во время переговоров по радио интонации Бориса Андреевича Крутских становились все более мрачными. Нетрудно было догадаться, как ему там достается.

Через месяц после того, как застыл во льдах караван, было решено перебрасывать штаб на материк вертолетами, а затем доставлять в Певек по тундре на вездеходах. Впервые за многие годы арктического мореплавания руководители морских операций сами пришли в свою резиденцию «посуху».

Дни бежали стремительно, штаб принимал срочные меры. На Восток были брошены дополнительные ледоколы, пришлось снять несколько десятков грузовых судов с других линий и послать в Арктику.

Льды у Шелаги наконец зашевелились, и первый караван пробился к Певеку. Однако несколько судов пришло с серьезными повреждениями. И неудивительно — ведь, поверив прогнозам, на Север послали и старые пароходы, не имеющие ледового класса.

Ледовая обстановка оставалась небывало трудной в течение всей навигации. Морем не удавалось завезти в Арктику тысячи тонн необходимых грузов. Их пришлось перебрасывать самолетами, что значительно увеличило транспортные расходы, потребовало от авиации работы с перенапряжением.

Словом, шестьдесят пятый остался в памяти Купецкого годом сокрушительного поражения. В Ленинград сотрудники отдела ледовых прогнозов Арктического и Антарктического научно-исследовательского института, работавшие в научно-оперативной группе, возвращались примерно в том состоянии, в каком летит футбольная команда, проигравшая с разгромным счетом.

Итоги навигации обсуждались и на многочисленных заседаниях и в институтских коридорах. «Аналитики» стояли на своем: время давать долгосрочные ледовые прогнозы еще не пришло, самоуверенность и безответственность тех, кто за это берется, обязательно будет приводить к плачевным последствиям.

Слушая их речи, Купецкий со злостью думал, что неплохо было бы спустить этих ученых мужей с их Олимпа на вмерзший во льды караван: пусть попытаются на палубе какого-либо судна излагать морякам свои безукоризненные логические сентенции — он бы с удовольствием посмотрел, чем кончится такая дискуссия.

В отделе ледовых прогнозов на общие темы не говорили, зато этап за этапом проверяли выкладки, на которых было построено неоправдавшееся предсказание. Но даже при самом придирчивом изучении обнаружилось лишь несколько мелких огрехов. В целом прогноз был построен в полном соответствии с официально признанной методикой. И это было совсем скверно, ибо означало, что, если природа еще раз выкинет подобный трюк, предугадать его снова не удастся.

Купецкому такая перспектива рисовалась в особенно мрачных красках. Еще осенью было решено, что в следующую навигацию он станет руководителем научно-оперативной группы. И, значит, теперь отвечать за все предсказания науки будет целиком и полностью. После недавнего провала повышение в должности больше пугало, чем радовало.

Конечно, если бы отойти от традиционной методики, попытаться найти другой принцип построения прогноза… Но он хорошо знал, что эта мысль уже не раз приходила в голову куда более маститым и опытным его коллегам, однако успеха пока не приносила.

Общий прогноз ледовой обстановки на трассе Северного морского пути составлялся так: основываясь на предсказаниях синоптиков о температуре воздуха и господствующих ветрах в различных районах Арктики, гидрологи давали прогноз состояния льда в отдельных морях, заливах и проливах, а потом из этой мозаики пытались сложить общую картину, уловить основные тенденции.

Словом, путь был один: от частного к общему. Недостаточность его понимали все. Купецкий хорошо помнил, как еще в шестьдесят первом году, когда он переходил на работу в Арктический и Антарктический научно-исследовательский институт, начальник отдела ледовых прогнозов, известный полярник Николай Александрович Волков говорил ему о том, как важно попытаться в построении прогнозов идти от общего к частному.