Пути в незнаемое

И повел нас к двухэтажному дому, прямо в столовую, справедливо заметив, что на Руси издавна принято как можно скорей усаживать гостей за стол и тем самым располагать к хозяевам.

Над столом висел плакатик, написанный жирным фломастером: «Мясо — вредно! Помни: 93,1 процента малолетних правонарушителей происходят из семей, где постоянно потребляют колбасу…»

Мы вздохнули. Однако тут же оказалось, что эту заповедь помнят не всегда. Нас покормили чем-то мясным, а затем повели в другой дом. На небольшой отдых и размышление, после чего Вомперский пообещал прогулку, вполне соответствующую основной теме командировки.

Что прогулка не без препятствий, угадывалось, когда нам принесли тяжелые резиновые сапоги, брезентовые куртки и накомарники. Предстоял поход в мокрый лес, в душном воздухе которого вес кислорода и вес комариного воинства примерно одинаковы.

Вошел Станислав Эдуардович, уже в куртке, белой кепочке с пластмассовым козырьком и в болотных сапогах. Мы вскочили, но он сказал:

— Присядем перед дорогой. И приготовьтесь выслушать небольшое, но необходимое объяснение.

2

Все это происходило в Сосвятском.

На карте областного значения этого названия нет. И кажется, не будет.

Сосвятское — деревня из двенадцати почерневших хат, частью пятистенок, крытых дранкой или шифером. Одна из тех деревень Калининской области, которые отнесены к разряду неперспективных. В ней еще жили четыре семьи, виделись четыре или пять обработанных и засаженных картошкой огородов. На улице появлялась то одна, то другая фигура из тех девяти душ престарелого возраста, которые удержались от соблазна покинуть родимое гнездо. Чуть в стороне стояла не первой молодости ферма. Летом тут ночевали колхозные бычки и телки, их пасли на ближнем лугу.

Место это как раз в междуречье, устроенное природой недалеко от истоков Западной Двины и ее левого притока Велесы. Здесь так много всякого леса, что на любой вкус. Хвойные и лиственные. Старые и молодые. Со следами топора и без. На песках и на болоте, причем болот этих тоже всякой формы: чистые и залесенные, верховые, переходного типа и низинные с таким черным торфом, что его можно сушить и продавать с этикеткой «перегной» и знаком качества. Есть и пашни. Вернее сказать, были. Они зарастают пышной ольхой. Как и огороды в покинутых деревнях. Таких деревень тут немало: Подберезы, Бобры, Покровские хутора, Моисеевка, Золотуха и наше Сосвятское, конечно. Перечисляем с сердечной болью.

Западную Двину мы уже видели, когда ехали со станции. Ее истоки километрах в тридцати — сорока, возле Андреаполя. Здесь же она довольно многоводна, черна от лесного настоя и по-озерному тиха. Течет или не течет?.. Речка Велеса иного характера — игривая, прозрачная и в таких веселых берегах, что уходить от нее не хочется. С той стороны солнечный яркий луг, разукрашенный цветами, чудесный, пахучий ковер, пригодный для натуры самому прихотливому живописцу. Так и тянет лечь в траву и ни о чем не думать, только смотреть вокруг, любоваться, дышать запахами цветов, черемухи у воды и свежестью березовой рощи на кромке луга. На этом берегу в глаза прежде всего бросается чистенькая банька с малыми оконцами, которые глядятся в речку. Чуть далее на зеленой площадке стоят все четыре помещения научного стационара и деревня по ту сторону оградки. Лес возвышался на заднем плане — очень густой, черный и таинственный, с высокими елками, вознесенными, как пики, над плотной дружиной зеленых осин, берез, ольхи, дубов и липы.

Велеса резво течет, воркует на перекатах, лениво разливается над омутами, опять скачет под мостом, изгибается, хитрит, выискивая в здешних ландшафтах самый выигрышный для себя путь. В этой речке купаются с мостков сотрудники стационара. К ней подходят с луга бычки и цедят сквозь зубы сладкую воду, отрываясь, чтобы передохнуть, оглядеться, послушать звон капели с мокрого носа и остудить разгоряченные копыта. В воде испуганно проносятся стайки плотвичек, растут осоки и коричневые чижики. Это река нашего детства, еще светлая и первородная. Будто и не существует поблизости ни грохочущей НТР, ни замученных нечистотами других рек, ни дымного от сгоревшей солярки неба.

Именно здесь, в центре лесной Западно-Двинской низины, время вроде бы остановилось, как в джунглях Амазонки, хотя до города Ржева отсюда всего полтораста километров, а до Великих Лук и того меньше.