Пути в незнаемое

Мир ему представляется единым именно благодаря наличию чисел: «Многие соглашаются: бывающее едино, но никто еще до меня не воздвигал своего жертвенника перед костром той мысли, что если все едино, то в мире остаются, только одни числа, так как числа и есть не что иное, как отношение между единым, между тождественным, то, чем может разниться единое. Став жрецом этой мысли, я понял, что признак глупости, одинаково безумно, сводить единое к веществу или духу, делать краеугольным камнем здания камень или пение». Особенно настаивал Хлебников на том, что его понимание числа приходит на смену вере в богов (отсюда и сопоставление себя с Эх-не-йотом — Аменхотпом IV, сменившим своим учением о Едином Солнце традиционное поклонение богам) Эту мысль Хлебников выражает, используя соотношение слов вера — мера. В этой паре созвучных и связанных по смыслу слов во втором из них появляется в начале м так, как в сочетаниях, которые он подбирал (по образу существующих в языке: шуры-муры, фигли-мигли и т. п.) в последней своей поэме «Уструг Разина».

К богу-м

огу эту куклу!

Девы-мевы, руки-муки,Косы-мосы, очи-мочи!

Следующая за этими строками рифма волчица — молчится тоже воспринимается как сочетание, где начальный звук (фонема) слова заменена м.

В ранних набросках стихов Хлебникова я нашел сходное сочетание зарево — марево. В этот ряд естественно входит и сочетание вера — мера, повторенное им в нескольких высказываниях о замене веры его пониманием числа: «Вера в сверхмеру — бога сменится мерой как

сверхверой»; «Мир есть естественный (т. е. натуральный: Хлебников заменяет иностранное слово, — В. И.) ряд чисел и его тень. Мера, победившая веру». Возможно, что Хлебников имел в виду и часто цитируемое в книгах по математике изречение немецкого ученого XIX в. Кронакера, по которому «Господь Бог сотворил натуральный ряд, а все остальное — дело рук человеческих». Спор с этим или подобным утверждением слышится и в конце ряда формулировок, описывающих крайне рационалистическое учение Хлебникова о числах:

И звезды это числа,
И судьбы это числа,
И смерти это числа,
И права это числа.

Счет бога, измерение бога.
«Мы богомеры» написано на знамени.

За каждой строкой этого фрагмента стоит хлебниковское понимание значимости чисел в перечисляемых им областях.

«Звезды — это числа»: Хлебников пытался в духе своих числовых теорий переписать уравнения небесной механики. Перед смертью, в январе 1922 г., он пишет «приказ», излагающий уравнения движения «старших солнечных миров, соперников Солнца» (Юпитера, Сатурна, Урана), «младших звезд» и «Товарищей Солнца». Законы движения планет и Солнца и размеры небесных тел многократно появляются в его записях и в «Досках судьбы».

«Судьбы это числа»: Хлебников составлял уравнения жизни занимавших его писателей — Пушкина, Гоголя, самого себя, думал найти в биографии закон чередования повторяющихся (тождественных) и противоположных событий; он искал «личное число» для каждого человека и смену счастливых и несчастливых дней в жизни (заметим, что при всей гадательности этих попыток они отчасти напоминают систему нахождения индивидуальных «благоприятных» и «неблагоприятных» дней по дате рождения человека, которая с использованием расчетов на компьютерах широко применяется даже практически, например, в Японии).

«И смерти это числа»: Хлебников думал найти закон, объясняющий соотношения дат смерти великих людей. Он писал: «Число и смерть! Правда, есть что-то неожиданное в этом сопоставлении?» По Хлебникову, «число помогает сорвать покров тайны с лица смерти (чадру смерти)».

«И права — это числа»: Хлебников предлагал (предугадывая кибернетический подход к праву) «назвать числами речи Цицерона, Катона, Отелло, Демосфена и заменить в судах и других учреждениях никому не нужные подражательные речи простой вывеской дощечки с обозначением числа речи. Это первый международный язык. Это начало отчасти проведено в сводах закона». Осуждая длинные речи депутатов Государственной думы, Хлебников предлагал заменить эти речи указанием «номера своего отношения к предмету». В общем виде Хлебников полагал, что надо «все мысли земного шара (их так немного), как дома улицы, снабдить особым числом и разговаривать и обмениваться мыслями, пользуясь языком зрения». Ему виделось, как в будущем «номерами ведется разговор между всем племенем земного шара».