Пути зла

Огонь разгорелся вовсю, и когда Диана тушит свет, комнату уютно освещает пламя камина. Тобесу что-то не нравится. Он подходит к чулану под лестницей и взламывает дверь. Там находится электрощит с пробками. Тобес что-то делает с ним – и музыка смолкает. С угрюмым видом он возится с предохранителями, и через минуту в комнате звучит мрачная мелодия Вагнера.

Диана кружит ко комнате, зажигая ароматические светильники. Запахи мимозы, лаванды, шиповника наполняют дом. При свете камина стеклянные сосуды выглядят очень красиво.

– Приготовим коктейли? – предлагает Тобес.

Диана направляется на кухню. Оба ее гостя следуют за ней, но держатся на расстоянии; возможно, предчувствуют, что готовится какое-то ужасное кунцуй (театральное представление)? Джонни смотрит на Диану, словно она вдруг превратилась в Николь, Злую Колдунью его ночных кошмаров.

Холодильник пуст. Диана вспоминает о завалявшихся где-то на верхней полке кукурузных хлопьях, оставшихся от поры ее диетического питания. Они все еще там. Она протягивает их Джонни, потом наливает два бокала «Лоран-Перье». Тобес, как и обещал, следит за каждым ее движением.

– Давайте вернемся к камину, – предлагает Джонни. Его голос почти не слышен.

Все возвращаются в гостиную. Джонни подбегает к камину и опускается на колени, протягивая руки к пламени. Тобес стоит рядом с ним.

– Садитесь, Диана, – говорит он.

Она послушно садится. Пляшущие языки пламени отбрасывают на стены комнаты трепещущие тени. Глаза Тобеса то возникают, то исчезают во тьме. Он поднимает свой бокал:

– За нас.

Диана пьет.

– Я был без ума от вас, – говорит Тобес. Голос у него спокойный, задумчивый. – Думал, вы хотите спасти меня. – Он пожимает плечами и отпивает еще глоток. – Мы могли бы с вами отлично поладить, все могло быть прекрасно. Как прекрасно это шампанское. – Еще глоток. – Но вы предпочли предательство. Эй, а шампанское и в самом деле чудесное. Вы живете на широкую ногу, верно?

«Лоран-Перье» обволакивает Диану своими чарами; ее охватывает печаль, которую испытываешь солнечным полднем в полупустом соборе, слушая церковные песнопения. Она отпивает еще глоток.

В тишине отчетливо слышен шум машины, преодолевающей подъем.

Три головы дружно поворачиваются. Три пары глаз смотрят на занавески, скрывающие окно рядом с парадной дверью. Так и есть: свет фар скользит по занавескам, на мгновение расцвечивая их золотым узором… Шаги на дорожке, ведущей к двери. На ступеньках. На крыльце… Уверенное «тра-та-та» – отнюдь не робкое, но и не свидетельствующее о желании выломать дверь.

Диана поднимается, медлит. Со стороны Тобеса никакой реакции. Она направляется к парадной двери. На полпути чья-то рука впивается в ее плечо, и тотчас же из темноты появляется лицо Тобеса. Он говорит ей в самое ухо:

– Впустите его, впустите.

Диана смотрит в пол. Стук снова повторяется. Она поднимает глаза, но Тобес и Джонни исчезли. Поворачивается кругом. Никого. Где же они? Взяв себя в руки, открывает дверь. Увидев ее, Эд улыбается.

– Привет, – говорит он. – Как ты?

Что-то странное чудится ей в его улыбке.

Она отошла в сторону, чтобы пропустить его в дом, но Эд не двигается с места. Диана смотрит на него. В его глазах такое выражение, словно он хочет что-то сказать ей.

– Случайно проезжал мимо, – говорит он. – Решил заглянуть.

– Заходи.

Но он по-прежнему стоит у порога.

– Поздновато. Не могу остаться.

Оглядывает гостиную. Видит горящий камин, светильники… Детектив из отдела по расследованию убийств осматривает место преступления.

– Заходи, – повторяет Диана. Эд продолжает молча оглядывать комнату, а она начинает болтать о пустяках: – Только что закончила кое-какие изыскания. Вагнер. Ты понимаешь? Помнишь?..

Эд хочет, чтобы она что-то сделала. Тобес хочет, чтобы она что-то сделала. Но как может она сделать больше того, что уже делает?

– Эд, – говорит она, чуть нахмурившись. – Ну что же ты, заходи, на улице холодно. А у меня в доме горит камин, шампанское…

– Спасибо, – отвечает он, отворачиваясь, – но я на дежурстве сегодня.

– Эд!

Эд спускается по ступенькам и идет по дорожке; затем садится в машину, машет ей в открытое окно, заводит мотор и уезжает.

Диана, закрыв дверь, прислоняется к ней спиной; глаза ее закрыты. Вскоре она слышит какой-то шорох. Нельзя всю жизнь притворяться слепой, поэтому приходится открыть глаза. Прямо перед ней, на кофейном столике, два бокала, оба наполовину полные, оба сверкают в отблесках пламени, притягивая к себе внимание.

Эд видел стаканы. Не мог не видеть!

Тобес появляется из-за кухонной двери. Джонни крепко вцепился в его руку. В свободной руке Тобеса пистолет, дулом вверх. Он медленно опускает его, пока черное отверстие не упирается прямо в лицо Дианы.

– Почему вы не впустили его? Отвечайте?

– Ты все слышал, – отвечает Диана без всякого выражения. – Он не захотел войти.