Пути зла

– Да потому, что вы подали ему какой-то знак. – В голосе Тобеса издевка. – Эй, что вы думаете об этой штуке? Хорошенькая вещица, правда? Нашел эту игрушку в своей комнате, сегодня вечером, – объясняет Тобес Джонни. – Довольно неожиданно. Понимаешь, это не мой. Отгадай с трех раз, чей он.

Диана подходит к дивану и садится, хотя Тобес продолжает держать ее на мушке, словно невидимая нить тянется от ее лба к пистолету: куда бы она ни пошла, дуло неизменно следует за ней.

– Слушай, Джонни, – говорит Диана, – ты понимаешь, о чем это он?

– Не разговаривайте с ребенком. Не смейте разговаривать с ребенком. Вы не достойны лизать его задницу! – Тобес делает несколько шагов к дивану. – Хотите заполучить его? Но вам это не удастся.

– Потому что он твой. Да, знаю.

– Нет! Потому что он ничей. Он – свой собственный. – Рука Тобеса, рука, в которой пистолет, начинает дрожать. Диана задерживает дыхание и мысленно прощается с Ма-ма. – Ваш полицейский дружок… он понял правду.

Дуло пистолета опускается. Она еще жива.

– Вот почему не захотел войти. – На лице Тобеса удовлетворение. – Он получил мой конверт.

– Твой – что?

– Мой конверт. Я собирал факты. Все записал и послал отчет детективу Херси. Приложил и благодарственную записку Джулии про Сан-Диего. Выкрал ее у вас. Детектив знает, что вы убили тех ребят.

Диана обдумывает его слова.

– Скажи Тобес, – говорит она, – а Джонни знает о твоем прошлом? – Тобес отводит взгляд в сторону, молчит. – Он знает, что к тебе приставал твой отец? И что сам ты замешан в истории с пожаром? И о шантаже?

Лицо Тобеса принимает серовато-зеленый оттенок.

– К черту все это дерьмо.

– Джонни, – говорит она, обращаясь к мальчику, – тебе далеко не все известно об этом человеке. Ты должен знать правду, и я думаю, что сейчас самое подходящее время.

– Не слушай ее, Джонни.

Но на сей раз Джонни выбирает независимую линию поведения. Он спрашивает:

– Что такое извращенец?

Диана задумывается – ну что ему ответить?

Тобес отворачивается и прижимается лбом к каминной доске. Рука с пистолетом повисла плетью; но он стоит слишком далеко от Дианы, и она едва ли смогла бы вырвать из его рук оружие.

– Извращенец, – объясняет Диана, старательно подбирая слова, – это человек, который занимается сексом не так, как другие люди. Ты знаешь о сексе, Джонни, мы говорили об этом. Так вот, мужчина-извращенец получает удовольствие, занимаясь любовью с другим мужчиной. Есть и другие признаки, но и этого вполне достаточно.

Джонни смотрит на нее, как прилежный ученик на учителя.

– Вы говорите, что Тобес – извращенец? – спрашивает он, как только она замолкает.

– Думаю, да.

– Почему?

– Из-за того, что случилось с ним, когда он был моложе.

Джонни оборачивается, чтобы посмотреть на Тобеса, который не отвечает на его взгляд.

– Почему же ты не рассказывал мне об этом? – мягко спрашивает мальчик.

– О чем рассказывать? – говорит Тобес, глядя на каминную доску. Затем поворачивается и смотрит на Диану. – Полиция скоро приедет за вами. А пока что – заткнитесь.

Он наводит на нее пистолет.

– Тобес, – просит Джонни, – не делай этого. Прошу тебя.

– Но она все врет про меня!

– Может, и врет, – говорит Джонни, поворачиваясь к Диане. – Но я хочу послушать, что она скажет.

Он колеблется. Диана должна перетянуть мальчика на свою сторону. А для этого необходимо взвешивать каждое слово. Диана собирается с силами и начинает… Она рассказывает Джонни о своей встрече с Бейкером, помощником директора школы. Рассказывает подробно, некоторые детали вызывают у мальчика отвращение. Очень хорошо, это ей на руку. Рассказывает ему о том, что поведал ей отец Тобеса. Осторожно напоминает Джонни, что Тобес только что переодевался в ее платье, что ему нравится носить женское платье, что на нем была женская одежда в ту ночь, когда он завлек Джоэла Хагена в подвал, прежде чем поджечь дом. Был в женской одежде и на кладбище, когда играл роль Алисы Морни.

– Ты такой сообразительный.

Тобес прерывает ее монолог совершенно неожиданным образом, не прибегая к оскорблениям. Он усаживается на диван рядом с Дианой и снова повторяет:

– Ты такой сообразительный.

Через открытую дверь кухни Диане виден угол окна, выходящего на террасу. На этом окне нет занавесок, это просто блестящая черная поверхность. Только что там что-то бесшумно промелькнуло.

Кто же там? За кем приехали?

За Тобесом?

За ней?

Она слегка наклоняется вперед и говорит:

– Никто не стыдит тебя, Тобес. Что ты мог сделать? Ты не в силах был избежать своей участи.

Он молчит. Они не отрываясь смотрят друг другу в глаза. Наконец он покачивает головой и отводит взгляд. Тобес измотан до предела. Он страстно ненавидит ее. Но он так устал, что ненависть его не находит выхода. Но ей понятна эта ненависть. Она понимает его.

– Может, тебе лучше еще немного подлечиться у Дианы.

Тобес и Диана, запертые в своем тесном мире, не сразу понимают, кто произносит эти слова; этот гость появился без приглашения; их глаза красноречиво говорят друг другу, насколько они возмущены вмешательством Джонни. Потом Тобес с горечью произносит.

– Et toi, Brute?[68]