Пути Звезднорожденных

– Подожди, а что сейчас там, в твоем мире, происходит Гаэт?! – насторожился Элиен.

Он ни разу не вспомнил о Гаэт в Диорхе – ибо боялся вспоминать о своем предательстве. За последние годы Элиен настолько привык к тому, что и живая, и неживая материя слушаются его приказов беспрекословно, что был уверен: раз уж он вверил Гаэт заботам Ашеры Тощего, значит она находится сейчас в совершенной безопасности.

– Что с Гаэт? – насмешливо переспросил Урайн. – С Гаэт? Я полагаю, ее сейчас любят все шестеро хушаков разом. А уж кого они полюбят…

– Ложь!

– Ложь, – с легкостью согласился Урайн. – Мои мальчишки не поклонники зрелой женственности. Так что, пожалуй, Гаэт сейчас в объятиях грютских мужиков. Если ты хочешь знать, попала ли она в мои руки, я скажу тебе: попала.

– Заклинаю тебя, если она жива – отпусти ее мир иной без мучений. Дай ей умереть, как подобает супруге свела. Как подобает твоей тени, в конце концов! – в голосе Элиена снова звучала мольба.

– Ты ведь знаешь, Элиен, – Урайн выдержал интригующую паузу, – что в твоей воле впустить меня к себе и принять смерть от моих рук. Я предлагаю тебе взаимовыгодную мену: ты отдашь мне свою жизнь; а в обмен на нее я дам твоей прелестной супруге легкую смерть. И все будут довольны!

Ответа Элиена не последовало. Урайн знал, о чем сейчас думает Звезднорожденный, и беззвучно смеялся над каждым переполошенным зигзагом его загнанных мыслей. «Да, прижал я любезного, – самодовольно подумал Урайн. – Жаль, оценить некому!»

Потом Урайн почувствовал – что-то изменилось. «Неужели? Неужели да?»

– Войди и убей меня, – твердо сказал Элиен. – Войди и убей, дверь открыта. Я не держу ее. Покончим с Вечностью навсегда!

– Теперь ты видишь, как плохо быть побежденным? – насмешливо спросил Урайн. – Вот он – миг моего полного торжества. Ты предложил мне свою жизнь сам. Сам! Элиен сдался! И моя победа тем сладостнее, что я могу отказаться от твоей подачки. Неужели же ты думаешь, любезный брат мой, что мне нужно твое никчемное бытие, которое хуже смерти? Нет, пытка Вечностью мне нравится больше.

Элиен не отвечал.

– Слушай, Брат, тебе не кажется, что самое время истошно закричать, теряя над собой контроль, «Я убью тебя!»?

Урайну так понравилась собственная шутка, что он заразительно расхохотался. К его огромному удивлению, из-за невидимой, но несокрушимой преграды ему ответил хохот Элиена.

19

– Только что… ты мог убить… меня… – Элиена душил смех и его слова с трудом пробивались сквозь приступы веселья, – и не сделал этого…

Вдруг голос Элиена переменился, стал суров и безжалостен:

– Второй возможности я тебе не дам. И отныне ты обречен говорить со мной, пока не выговоришься до конца. Ведь у тебя не осталось больше достойных слушателей под небесами.

«Хуммер меня раздери, он прав!» – озадаченно подумал Урайн, которому вдруг стало не до смеха. Он почувствовал себя войсководителем, который погубил гвардию, растерял отборную панцирную конницу, утопил в болоте колесницы, и все-таки еще может победить. Но эта победа будет угрюмой и невзрачной, ибо ее добудут непредставительные орды дрянных копьеносцев в потертых кожаных доспехах.

– Ты озадачил меня, но и ты развеселил меня. Я признателен тебе за это и не останусь в долгу. Знай же: твоя Гаэт умерла достойно от руки Ашеры Тощего, который тоже умер вполне достойно и вообще все в твоем Вольном Городе погибли более чем достойно… Не считая тебя, негодяя, который предпочел смерти вечное заточение в Диорхе. Доволен? – Да, – не без труда выговорил Элиен. – Я доволен.

– Итак, – продолжал Урайн, упиваясь проявленным великодушием, – я ставлю тысячу Когтей Хуммера против одного поцелуя твоей покойной супруги, что ты никак не можешь взять в толк, как же я вышел из своего узилища в Наг-Нараоне. И каким образом я прошел этот невероятный путь от беглого узника до Властелина. Ответ прост, любезный брат мой. Я, сегодняшний я в своем теперешнем качестве Властелина помог себе прошлому выйти из своего узилища в Наг-Нараоне и сделать все то, что я сделал впоследствии.