Путями Великого Россиянина

В соответствии с этой географической средой Ренан приводит аналогию с характером и устремлениями израильского народа, для которого гора Синай стала священной. И здесь, вроде бы уклоняясь от своей главной мысли, снова говорит об аналогии: «Экзальтированные еврейские патриоты хотят всё или ничего и крайне обижаются, если историк не придаёт Израилю значения и роли, преисполненной возвышенной аналогии... Это этнографическое недоразумение, что современные евреи считают своими предками то племя, в недрах которого его незначительное меньшинство восприняло ту религию, которую они теперь исповедуют... В мире нет незапятнанной истории. История еврейского народа одна из прелестнейших, но сказать, что на ней нет пятен, не могу, мне чужды такие претензии. Это была бы история вне сферы человека...»

Ренан прав, конечно: ничем не запятнанной истории ни у какого народа нет, как и мнение современных евреев о том, будто выведенные Моисеем из Египта сыны Израиля, их прямые и единственные предки, – лишь «этнографическое недоразумение», хотя бы потому, что в их современных антропологических типах, как я уже говорил, очень трудно отыскать признаки изначальной семитской расы, чаще всего они вообще отсутствуют. Не претерпел существенных изменений только сам прадавний иудаизм, как опять-таки правильно пишет Ренан.

И вот здесь, избрав для себя исторический метод исследования немецкого историка и философа Иоганна Готфрида Гердера (1744–1803), книгу которого «Идеи к философии истории человечества», изданную в Париже в 1828 году с предисловием Иоганна Вольфганга Гёте, считал главным учебником для любого серьёзного историка, сам, вероятно, не заметил, как подошёл к истокам того, о следствиях чего однозначно высказался Гердер: «Министерство, в котором еврей имеет силу, либо дом, хозяйство, в которых еврей носит ключи от гардероба или кассы, также и департамент или комиссариат, где командные посты заняты евреями, всегда представляют собой непросыхающие топкие болота. Согласно старой пословице: где падаль, там и стервятник, где навозная куча, там гнездится инфекция и копошатся черви».

За это высказывание, которое после падения Парижской коммуны и новой реставрации во Франции монархии вдруг широко начали цитировать в европейской прессе, Гердера в синагогах Европы объявили «отпавшим евреем», как в своё время Спинозу и Уриэля Акосту. Но Ренан-то прекрасно знал, что его любимый почивший в бозе учитель никаким евреем не был и быть не мог. Он родился в Восточной Пруссии в семье сельского учителя, среди которых ни в Пруссии, ни в Германии евреев никогда не было. Кроме того, свою карьеру Гердер начал домашним учителем в семье православного дьяка под Кёнигсбергом, у которого в то самое время квартировал русский полковой хирург (имя его нам, к сожалению, неизвестно, однако он фигурирует во всех научных биографиях Гердера), обративший внимание на одарённого, но бедного молодого человека. Хирург убедил парня поступить в Кёнигсбергский университет и заранее оплатил весь курс его обучения на медицинском факультете, чего русский военный врач, среди которых евреев также не было, для правоверного иудея не сделал бы, да и тот, в свою очередь, будь он евреем, никак не мог бы оказаться в роли учителя детей православного дьяка.

Дальше биография Гердера для нас не суть важна. Иное дело, как Ренан использовал случай с русским хирургом, чтсЗы защитить Гердера от проклятий в синагогах и еврейской прессе Западной Европы. Он выступил в Колледже де Франсе с лекцией, в которой утверждал, что Гердер имел в виду жалобы на евреев своего русского благодетеля, который будто бы говорил ему: «В Восточной Европе еврей подобен раку, медленно въедающемуся в тело других наций. Эксплуатация других людей – это его цель. Эгоизм и отсутствие личного мужества – его главная характеристика; самопожертвование и патриотизм, вместе взятые, ему чужды». Ну, а Гердер якобы пересказал это своими словами, но по присущей большим учёным рассеянности не уточнил, что речь шла о евреях не Западной, а Восточной Европы, то есть в основном Российской империи.

Ренан не подозревал, что, подчёркивая разницу между западно-европейскими и российскими евреями, этим только подольёт масла в огонь. «Рассеянным» показал себя именно он, а не Гердер. Прежде, чем сделать такое заявление, он «запамятовал» поинтересоваться историей российского еврейства. Если бы поинтересовался, он узнал бы, что позванные в Киевскую Русь родным дядей Владимира I рабби Добраном иудеи в 1113 году были изгнаны из её пределов Владимиром Мономахом (В. Н. Татищев. «История Российская». М.– Л., 1963, т. И; см. также «Повесть временных лет»), и официально проживать им запрещалось до самой смерти императрицы Елизаветы Петровны, хотя они и пытались проникать в Московскую