Путин

Блэр насторожился. Как ответить? Путин нарочито приглашал Тони и Шери в Санкт-Петербург присоединиться к нему и Людмиле на гала-представлении оперы Сергея Прокофьева «Война и мир» в Мариинском театре, где художественным директором был его друг Валерий Гергиев. От такого предложения было трудно отказаться, несмотря на полную ясность того, что российский лидер, на самом деле, организовывал неофициальный саммит. Эта роль досталась Блэру, потому что Президент Клинтон занимал свой пост последний год, и скоро в Овальном кабинете должен был появиться новый лидер. В любом случае, Путин уже был с ним знаком. Будучи одним из кандидатов на предстоящих выборах, Путин не имел права формально приглашать Блэра посетить его в Москве. Сделай он это, и Блэру пришлось бы также встречаться и проводить время с другими кандидатами, включая – боже упаси – коммуниста Геннадия Зюганова. Также весьма подозрительно в Британском королевстве выглядело то, что кормило власти в стане давнего противника взял бывший сотрудник КГБ, который давно демонстрировал весьма агрессивную позицию в отношении проблемы прав человека, связанной с чеченским конфликтом. Однако, уверенный своими политтехнологами в том, что встреча с человеком, который наверняка еще до конца месяца станет следующим демократически избранным Президентом России, будет хорошим шагом, он позвонил Путину и сказал, что они с Шери с удовольствием присоединятся к нему в опере. Тем из своего кабинета, кто был против этой поездки, он сделал уступку: так и быть, вопрос о правах человека в Чечне будет им поднят.

Семейство Блэров вылетело в Петербург в пятницу 10 марта 2000 года. Во время полета Блэр и его пресс-секретарь Алистер Кэмпбелл «трепались с журналюгами», как выразительно сформулировал Кэмпбелл. Самолет сел поздно ночью, и Джон Стоддарт, фотограф, нанятый для сопровождения Блэров, отправился вместе с ними в Санкт-Петербург в зеленом микроавтобусе. Блэры выглядели нервозно. «Она донашивала четвертого ребенка, но нуждающимся в материнской заботе выглядел Тони, – рассказывает Стоддарт. – Она все говорила об упакованных ею рубашках, а он ответил: „Надеюсь, ты положила розовую. Мне нравится розовая“». Путин уже вымостил дорожку для того, чтобы дискуссия с Блэром прошла гладко. Он показал, что готов обойти проблемы, разделяющие не только Россию и Соединенное Королевство, но и Россию и Европу, – в частности, несогласие по чеченскому вопросу, «больному месту российского правопорядка», как на его памяти охарактеризовал это один британский министр. Он не собирался настаивать на поднятии такой спорной проблемы, как финансовые интересы Британии в Чечне, вскоре сделавшейся темой крупной дискуссии с генерал-полковником Леонидом Ивашовым, президентом Академии геополитических проблем.

Более того, Путин также приготовился заключить мир по столь щекотливому вопросу, как сотрудничество России с НАТО, которое пока откладывалось по причине неприятия Россией роли НАТО в Косово. Наперекор советам министерств обороны и иностранных дел Путин решил воскресить планы открытия в Москве военного представительства НАТО и офиса штаб-секретариата. Его министр обороны, в частности, не советовал связываться с генеральным секретарем организации, лордом Джорджем Робертсоном, если тот не принесет официальных извинений за действия организации на Балканах.

Понимая, что Робертсон никогда этого не сделает, Путин все же пригласил его в Москву. «Он просто начхал на все это, – как объяснил это один из главных штаб-офицеров НАТО. – Он попросил Джорджа приехать без всяких условий. Дал зеленый свет. Джордж определенно растерялся, но все-таки оказался польщен и принял приглашение». Путин никогда не имел намерения присоединить Россию к НАТО. Позже (в декабре 2007 года, в интервью журналу «Тайм») он скажет: «Я не считаю, что НАТО – это смердящий труп холодной войны. Но определенно она – пережиток прошлого. Нет смысла притворяться, что это не так: в ответ на создание НАТО был подписан Варшавский договор. Это были два противоборствующих военно-политических блока. Как, например, НАТО может противостоять терроризму? Разве смогла НАТО предотвратить теракт в Соединенных Штатах 11 сентября, когда погибли тысячи человек? Где была НАТО, когда требовалось отреагировать на эту угрозу, исключить ее, защитить Америку?» Он добавил, что Россия не присоединится к военно-политическому блоку «ради сохранения своего суверенитета, ибо участие в блоке, несомненно, ограничивает суверенитет». Но теперь был неподходящий момент для того, чтобы выражать такие взгляды, и он лишь кивал каждый раз, когда Робертсон касался этой темы. Встреча с генеральным секретарем являлась просто дипломатической задачей, которую новый лидер должен был разрешить, и он выполнил это превосходно, как доложил Робертсон сомневающемуся Блэру.