Путин. Человек с Ручьем

Владимир Путин сидел прямо перед ней, в первом ряду, чуть ниже канцлера, и было такое впечатление, что он все время упирается взглядом в ее, так сказать, туфли. И она все время чувствовала этот взгляд.

— Есть такие области в отношениях между нами и Россией, — говорила она, глядя сверху вниз на президента России, — где договориться невозможно, но и утверждать, что мы могли бы в этом мире обойтись друг без друга, было бы ложью… А вообще, когда вы сидите напротив президента России, то это сложная задача — вслух рассуждать про Косово…

Господин Путин даже не улыбнулся — он что-то дописывал в свою речь по ходу. Больше того, он, по-моему, помрачнел, думая о чем-то своем. А она, судя по всему, отнесла это насчет того, что сказала сию секунду. После этой мизансцены задача что-нибудь сказать про Косово в присутствии господина Путина для Ангелы Меркель, видимо, еще больше усложнилась.

С Меркель у Путина отношения на самом деле, на мой взгляд, гораздо более близкие, чем это принято думать. Дружескими их язык, наверное, не повернется назвать. Но — товарищеские тем не менее. Это тоже очень много значит. Более товарищеские, чем принято считать. Все понимают, что в публичном поле и он, и она, и они все просто вынуждены произносить какие-то другие слова, чем наедине. А политика строится на основе и тех слов, и этих. Все это сильно перемешано и вообще безумно сложно.

Несколько минут назад депутат Госдумы Константин Косачев задал вопрос канцлеру Германии. Он сказал ей, что возрастающая роль НАТО в международных делах приводит к тому, что состояние безопасности в мире на самом деле значительно ухудшилось, и предположил, что НАТО необходима реформа.

Ангела Меркель объяснила ему, что в начале 90-х годов по Европе бродили сотни тысяч беженцев из бывшей Югославии, а после вмешательства НАТО это брожение прекратилось.

— Легко сказать: ну почему там у них нет никакого прогресса?! — воскликнула Ангела Меркель, пристально глядя на господина Косачева. — А я предлагаю думать о том, как было бы страшно, если бы НАТО не было вообще!

По виду господина Косачева было ясно, что, даже если он будет думать об этом всю ночь напролет, ему не станет страшно. Наоборот, он наконец-то начнет жить, как и когда-то раньше, с долгожданной уверенностью в завтрашнем дне.

Ответив еще на несколько вопросов, Ангела Меркель как-то неровно, словно шатаясь, сошла со сцены, выронив по дороге бумаги, чем выдала свое нервное, как выяснилось, состояние.

Господин Путин, поднявшись на трибуну, предупредил, что сейчас произойдет что-то из ряда вон выходящее.

— Если мои рассуждения покажутся нашим коллегам излишне полемически заостренными либо неточными, я прошу на меня не сердиться, — сказал он, — это ведь только конференция… И надеюсь, что после двух-трех минут моего выступления господин Тельчик не включит там «красный свет».

Господин Тельчик вел эту конференцию и предупреждал, что концом каждого выступления является красный свет на трех или четырех светофорах, развешанных в зале.

Господин Путин сообщил, что «предлагавшийся после холодной войны однополярный мир не состоялся».

— Как бы ни украшали этот термин, он в конечном итоге означает на практике только одно: это один центр власти, один центр силы! Это мир одного хозяина, одного суверена! И это в конечном итоге губительно не только для всех, кто находится в рамках этой системы, но и для самого суверена, потому что разрушает его изнутри. И это ничего общего не имеет, конечно, с демократией! Потому что демократия — это, как известно, власть большинства при учете интересов и мнений меньшинства.

Владимир Путин дал понять, что намерен защищать демократию до самого ее конца.

— Кстати говоря, — продолжил он, — Россию — нас! — постоянно учат демократии.

Он сделал паузу и с улыбкой посмотрел в зал. Эта мысль по определению, видимо, должна была показаться всем здравомыслящим людям абсурдной. Но никто не улыбнулся, даже господин Косачев только двусмысленно вздохнул.

— Но те, кто нас учит, сами почему-то учиться не очень хотят! — добавил тогда Владимир Путин. — Односторонние, нелегитимные часто действия не решили ни одной проблемы. Более того, они стали генератором новых человеческих трагедий и очагов напряженности. Судите сами: войн, локальных и региональных конфликтов меньше не стало… Людей в этих конфликтах гибнет не меньше, а даже больше, чем раньше! Значительно больше. Значительно больше!

Президент России на этой конференции избрал, возможно бессознательно, один ораторский прием. Он стал повторять одну и ту же фразу. От этого она должна была звучать, очевидно, более убедительно.

— Мы видим все большее пренебрежение основополагающими принципами международного права, — с тревогой произнес президент России. — Больше того, отдельные нормы, да, по сути, чуть ли не вся система права одного государства, прежде всего, конечно, Соединенных Штатов…