Путин. Человек с Ручьем

Он поколебался, прежде чем произнести название этой страны. Наверное, сначала он не собирался этого делать, но потом решил, что это выглядит как-то малодушно, что ли, и добавил для ясности, ибо понимал, что терять ему после этой речи будет уже нечего.

— Так вот, система права, — продолжил он, — перешагнула свои национальные границы во всех сферах: и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере навязывается другим государствам! Ну кому это понравится? Кому это понравится?! И это ведет к тому, что никто уже не чувствует себя в безопасности. Я хочу это подчеркнуть: никто не чувствует себя в безопасности! Потому что никто не может спрятаться за международным правом как за каменной стеной!

Постепенно Владимир Путин перешел к конструктивной части своего доклада:

— Но есть ли у нас средства, чтобы противостоять этим угрозам? Конечно, есть! Достаточно вспомнить недавнюю историю. Ведь произошел же мирный переход к демократии в нашей стране! Ведь состоялась же мирная трансформация советского режима. Мирная трансформация! И какого режима! С каким количеством оружия, в том числе ядерного оружия! Почему же сейчас при каждом удобном случае нужно бомбить и стрелять? Неужели в условиях отсутствия угрозы взаимного уничтожения нам не хватает политической культуры, уважения к ценностям демократии и к праву?!

Ангела Меркель неожиданно кивнула, словно подтверждая, что ей не хватает ни того, ни другого, ни третьего.

Затем господин Путин обратил внимание на застой в области разоружения, о котором мир как-то запамятовал в последние годы.

— Мы договорились с США, — проинформировал президент России, — о сокращении наших ядерных потенциалов на стратегических носителях до 1700–2200 ядерных боезарядов к 31 декабря 2012 года. Россия намерена строго выполнять взятые на себя обязательства. Надеемся, что и наши партнеры будут действовать также транспарентно и не будут откладывать на всякий случай, на черный день лишнюю пару сотен ядерных боезарядов. И если сегодня новый министр обороны Соединенных Штатов здесь нам объявит, что Соединенные Штаты не будут прятать эти лишние заряды ни на складах, ни «под подушкой», ни «под одеялом», я предлагаю всем встать и стоя это поприветствовать. Это было бы очень важным заявлением!

Владимир Путин сделал длинную паузу и с отеческой улыбкой посмотрел на министра обороны США господина Гейтса, который оказался в патовом положении. Он не мог, конечно, встать и сказать, что не будет ничего такого прятать ни под одеялом, ни под подушкой. Это было бы очень глупо. И он рисковал в самом деле нарваться на аплодисменты. Но и молчать в этой ситуации было не лучшим выходом. Впрочем, другого у господина Гейтса не было. Он еще, правда, мог выйти из зала, и тогда аплодисменты, адресованные ему, были бы более заслуженными, но это был бы аварийный выход из положения.

Между тем я поймал себя на том, что президент России, обрушиваясь с какой-то апокалиптической критикой на США и НАТО, ни одного плохого слова не сказал про ЕС. Более того, он пользовался любым случаем, чтобы столкнуть лбами США и ЕС.

— Ракетного оружия, реально угрожающего Европе, — говорил он, — с дальностью действия порядка 5–8 тысяч километров, нет ни у одной из так называемых проблемных стран. И в обозримом будущем и обозримой перспективе и не появится. И не предвидится даже! Да и гипотетический пуск, например, северокорейской ракеты по территории США через Западную Европу — это явно противоречит законам баллистики! Как говорят у нас в России, это все равно что правым ух… а, нет! (президент России попробовал показать на себе и понял, что не так рассказывает. — А.К.) — правой рукой дотягиваться до левого уха!

Когда Путин занимается тактическими вопросами — он тактик. Стратегическими — стратег. В случае с ним нет смысла думать и говорить, видит ли он и действует ли на пятнадцать ходов вперед (или, например, назад) или руководствуется какими-то сиюминутными соображениями. Мне кажется, что он старается думать и о том, и о другом, но я вижу, что он готов быть непонятым — и в данную минуту, и через год.

И понимает, что в каких-то вещах он никого не убедит и что на это не надо даже тратить силы. И он не будет тратить силы. Сделает то, что считает нужным, то, что должен, — и пойдет дальше, решив, что время покажет. Я думаю, что он считает себя и стратегом, и тактиком. А кто-то его не считает ни стратегом, ни тактиком. На это Путин обречен, как любой президент любой страны.

Владимир Путин раскритиковал расширение НАТО на восток, причем в таких выражениях, которых он сам не позволял себе до сих пор.

— И что стало с теми заверениями, которые давались западными партнерами после роспуска Варшавского договора? Где теперь эти заявления? — спросил он. — О них даже никто не помнит! Но я позволю себе напомнить, что было сказано. Генеральный секретарь НАТО господин Вернер в Брюсселе 17 мая 1990 года сказал: «Сам факт, что мы готовы не размещать войска НАТО за пределами территории ФРГ, дает Советскому Союзу твердые гарантии безопасности». Где эти гарантии?!