Путин и СССР

Но мой собеседник вспоминает, с каким интересом относился к советским писателям и их книгам выдающийся американец Джон Стейнбек, с которым довелось ему, Бондареву, «выпить не одну рюмку чая». И вдова другого выдающегося американца, Хемингуэя, немало рассказывала ему, как высоко ценил советскую литературу ее муж.

Здесь кстати заметить, что книги самого Бондарева переведены более чем на 85 языков мира. Переведены и продолжают переводиться. Разве не говорит это о масштабе писателя?..

* * *

— Юрий Васильевич, а чем вы заняты сейчас?

— Готовлю полное собрание сочинений. Уже давно. Работаю над текстами, зарываюсь в архивы. Тяжелейшее, скажу вам, дело! Мне даже ночами снятся иногда эти тексты, хотя ночью лучше бы спать…

Знаю, что труженик он необыкновенный. До обеда стараюсь ему никогда не звонить: заветное это время — за письменным столом.

— А потом-то хоть отдыхает? — выведываю у Валентины Никитичны.

— Борюсь с ним. Хитрит. Прикинется, будто прилег, а загляну — опять сидит над бумагами.

— Каждому писателю такую бы заботливую жену, — говорю совершенно искренне.

Он не возражает. Зовет ее с нежностью: мама, мамочка. Но оторваться от каких-то своих мыслей, замечаю, не может вполне даже в эти минуты, когда мы пьем чай и разговор переходит постепенно на бытовые мелочи.

Там, на письменном столе, остались аккуратно разложенные папки, книги, листы бумаги, исписанные и исчерканные его рукой. Я уеду, а он, наверное, поспешит вернуться к ним. Вечером же по давней традиции будет размеренно шагать под темным небом, а если вдруг появятся звезды — подолгу смотреть на них. Когда-то говорил мне, что часы таких прогулок для него самые плодотворные.

В последние годы он вынужден был пережить немало горького и тяжкого. Иногда, видя это, хотелось вслух посочувствовать ему, однако «сантиментов» по отношению к себе он категорически не приемлет.

Потому и сейчас, перед юбилеем вашим, дорогой Юрий Васильевич, я просто обнимаю вас по-солдатски крепко и желаю здоровья. Во время этой нашей встречи вы опять повторили, что для исполнения задуманного вам необходимо одно — здоровье. Да будет оно у вас!

Эпоха Пахмутовой

Советская песня — великая эпоха в мировом музыкальном искусстве. А эпоха имеет свои периоды. И при всем обширнейшем богатстве авторских имен есть среди них особенно знаковые. Вот Тихон Николаевич Хренников, выдающийся советский композитор, который сам написал немало великолепных песен и с которым на склоне его лет не раз мне посчастливилось беседовать, нашу песенную периодизацию связывал с тремя главными, как он говорил, именами. Предвоенное время — это Исаак Дунаевский, война — Василий Соловьев-Седой, а после войны — Александра Пахмутова.

Кто-нибудь будет спорить? По-моему, определено весьма точно.

Когда вспоминаешь об Александре Пахмутовой, поражаешься в первую очередь необыкновенному таланту, которым от рождения награждена была девочка, появившаяся на свет в поселке Бекетовка близ Сталинграда. Но ведь талант надо было поддержать, развить да и просто физически спасти в детстве вместе с жизнью. Как и других сталинградских детей, маленькую Алю вывозили буквально из-под фашистских бомб, «когда кипела волжская вода».

Удивительно ли, что по прошествии лет с такой пронзительностью прозвучит пережитое в ее песнях «Горячий снег» и «Поклонимся великим тем годам». Иногда говорят: социальный заказ. Но, может быть, одновременно бывает он и «заказом» сердца, души?

Я думаю, без крепкой душевной связи со всем тем, чем жила Советская страна, и без искреннего чувства благодарности ей не могло быть создано это фантастическое многоцветье мелодий, которые щедро, одну за другой несла она людям. Более четырехсот песен, в том числе абсолютные шедевры! Возможно ли, чтобы при этом не помнила она, что в самую суровую военную пору, заметив редкий дар, Родина направила ее из далекой Караганды в столицу — в школу для одаренных детей при Московской государственной консерватории? А затем она окончила и полный консерваторский курс композиторского отделения, и аспирантуру…

У меня неслучайно уже повторились эти слова: советская, советский. Она же не из какой-то «элиты» произошла. Ее родители, как говорится, простые трудовые люди — мама Мария Амплеевна и отец Николай Андрианович, рабочий ТЭЦ.

Кто-нибудь скажет, и сегодня подобное нередко говорят, что талант все равно пробил бы себе дорогу. Как знать. Сама она высказалась однажды так: «Если бы я была девочкой в это время (нынешнее! — В. К.), никакого композитора Пахмутовой не было бы. В лучшем случае я была бы нянькой у какого-нибудь олигарха».

Ну а могли появиться такие песни, как у нее, пусть от других авторов? Давайте признаем: нет!