Путин и Запад. От любви до ненависти…

— С виду Янукович занимает пророссийскую позицию. Однако пока ничто не указывает, что Украина будет объединяться с Россией — ни в форме Таможенного союза, ни в форме образования единого экономического пространства. Сейчас Россия пользуется моментом установления хороших отношений как поводом вернуть на Украину свои частные фирмы. Запад ждет, а российский капитал пользуется создавшейся конъюнктурой.

Однако между странами предстоят сложные переговоры о [природном] газе. У Украины тоже есть заинтересованность в этом бизнесе. Янукович готов предложить «Газпрому» некоторые активы в трубопроводной отрасли, но только на условиях, что South Stream [транзитный газопровод, идущий в обход Украины] не будет построен и территория Украины останется главным транзитным маршрутом при поставках.

Если Украина решит, что планы России обойти ее территорию материализуются, отношения могут ухудшиться.

В переговорах по газу есть и третья сторона — Запад. Пока что я не замечал, чтобы западные компании стремились воспользоваться моментом и объявить о своей готовности заниматься модернизацией трубопроводного сектора экономики Украины. Меня это очень удивляет.

Когда Ющенко и Тимошенко ездили в Брюссель в апреле 2009 г., западные партнеры высказывались в поддержку создания консорциума между Украиной и Западом, причем даже без участия «Газпрома». Даже о проекте Nabucco [еще одном газопроводе, который тоже идет в обход Украины] все забыли.

Теперь есть возможность создать трехсторонний консорциум с участием России, Украины и западных компаний, но Запад интереса не проявляет.

Европейский союз однозначно ориентируется на Nabucco, который, по моему мнению, несколько мифичен из-за отсутствия газа. Ирак может предложить немного газа Турции, но это все. Азербайджан свой газ продает России. Иранский газ никогда не пойдет по этому трубопроводу. У Туркмении проблемы с тем, чтобы поставлять газ в Азербайджан, минуя Иран.

— Каково ваше мнение о стремительном превращении Украины из парламентской республики в президентскую? Что об этом думают в странах Запада?

— Есть мнение, что Янукович выстраивает некоторое подобие вертикали власти по образцу [российского премьер-министра Владимира] Путина, и к этому относятся крайне критически. Я считаю, что есть некоторая логика в том, чтобы вернуть конституцию к [версии] 1996 г. Украина, к сожалению, продемонстрировала, что не готова действовать в качестве парламентской республики. Полагаю, что любой другой человек на посту президента Украины поступил бы так же.

Вопрос в том, как это делается, и было ли законным действие через Конституционный суд. Янукович должен был попросить парламент легитимизировать эти действия. Так бы смотрелось лучше. Но в принципе я считаю, что Украине нужна президентско-парламентская система, где президенту принадлежит власть, а парламент его контролирует.

Западные лидеры были бы настроены намного более критически, если бы не помнили тех проблем, когда в течение пяти лет президент и премьер-министр воевали друг с другом, хотя обоих считали западниками и демократами.

— На Украине считают, что Германия была одной из тех стран, которые остановили процесс интеграции Украины в структуры НАТО, а также тех, которые не хотят видеть Украину в составе Европейского Союза. Насколько это справедливо? Не лежат ли причины этого в тесных связях между Германией и Россией?

— Германия благодарна Москве за предоставленную возможность мирного воссоединения. В последние двадцать лет политика Германии носила двоякий характер. С одной стороны, Германия поддерживала расширение НАТО и расширение Евросоюза, но с другой — размышляла о том, как встроить Россию в новую европейскую архитектуру.

Через несколько дней во Франции пройдет встреча президента Франции Николя Саркози, канцлера Германии Ангелы Меркель и президента России Дмитрия Медведева. Они должны будут принять сенсационное решение о резком сближении в вопросах обеспечения безопасности в Европе.

То, что эти двое лидеров хотят сотрудничать с Россией, говорит о том, что они хотят принять Россию. Некоторые другие европейские страны до сих пор смотрят на Россию так же, как смотрели во времена «холодной войны», и для Европы это проблема внутреннего характера.