Путин и Запад. От любви до ненависти…

Германия сочла, что принимать Украину в НАТО, не найдя способа обеспечить безопасность в отношениях с Россией, было бы преждевременно. Поэтому Германия в большей степени стремится понять позицию России, чем, к примеру, Польша. К тому же Германия стремится максимизировать свою выгоду от победы в холодной войне, а Франции нужно еще и некое примирение с Россией. Так что говорить, что Германия зависит от российского газа, — значит чрезмерно упрощать дело. На самом деле, Германия ведет дальновидную политику.

Что же касается виз, то я не понимаю, почему немцы не проявят большей открытости в вопросе визовых отношений с Украиной. Меркель надо было сдержать обещание, данное ее предшественником Герхардом Шредером, который на встрече с [бывшим президентом Украины Леонидом] Кучмой открыто пообещал предоставить Украине статус ассоциированного члена ЕС. Вступления в альянс Украине никто не обещал бы, но путь к нему был бы открыт. И это не будет направлено против России, не расколет Украину так, как расколол ее вопрос вступления в НАТО, а покажет, что Запад готов видеть в Украине не только стратегического партнера, но и часть Европы; к сожалению, этого сделано не было.

Германия и Россия (Из интервью A. Papa для журнала «Neue Zeiten», корреспондент Е. Кудряц, 2010 г.)

— Уважаемый Александр, в сентябре вы подготовили и опубликовали доклад на тему «Путин после Путина. Что ожидает Запад», где пишите следующее: «В начале 2012-го года начинаются президентские выборы, и все вероятнее становится, что Владимир Путин возвращается в Кремль…» На основании чего вы делаете такие выводы?

— Я делаю эти выводы на основании того, что мы видим по российскому телевидению и по тому, что говорят в самой России. Путин мелькает по всем телеканалам, он принимает главные решения стратегического порядка для страны и сам этого не скрывает. У нас в сентябре была встреча с российским премьер-министром в рамках «Валдайского клуба», где он дал понять, что по-прежнему определяет стратегию России. Медведев играет очень важную роль во внешней политике: он — действительно лицо России в отношении Запада, но внутри страны, по всем сведениям, которые у нас есть, и обладающей информацией, Путин по-прежнему имеет больше власти.

— Скандальное увольнение Медведевым Лужкова с поста мэра Москвы многие аналитики назвали очень сильным политическим ходом, демонстрирующим определенную смелость и решительность молодого российского президента. В свою очередь, Путин дал понять, что с Лужковым можно было договориться. Как вы прокомментируете громкую отставку бывшего московского градоначальника, которая, пожалуй, стала главным политическим событием в России в уходящем году?

— Я думаю, что главным событием в России было не снятие Лужкова, а террористическая атака на московское метро в апреле этого года. Снятие Лужкова и назначение на его место Собянина все-таки показывает, что Медведев не смог поставить туда своего человека. Да, руками российского президента сняли Лужкова, но мы же знаем, что и сам Путин все эти годы недолюбливал Юрия Михайловича. С ним еще 2–3 года назад состоялся разговор, где московскому градоначальнику дали понять, что тот сам должен подать в отставку. Я считаю, что Медведев должен был уволить Лужкова просто для сохранения своего авторитета, потому что мэр Москвы бросил вызов президенту, дав тому публично понять, что его не признает как своего начальника. В таком случае, если бы Медведев не уволил Лужкова, то всем стало бы понятно, что у президента России власти в стране просто нет, поэтому это был его решающий шаг, и Путин все это понимал, что Лужков довел ситуацию уже до предела, в связи с чем и не стал на защиту мэра, но назначил на этот ключевой пост своего человека — Собянина.

— Для Германии подобным взрывом стал выход в свет книги Тило Саррацина с провокационным названием «Германия самоликвидируется, или Как мы ставим нашу страну на карту». Каковы предпосылки, причины и последствия появления этой весьма неоднозначной книги?