Путин после майдана. Психология осажденной крепости

 – Как вы относитесь к предложению экс-главы Казахстанского национального банка Григория Марченко создать Евразийский союз, в который позвать Турцию, Азербайджан, Украину, плюс предложить ассоциацию с этим союзом Монголии и Китаю?

– В настоящее время постсоветское пространство уничтожено как явление. Двадцати лет хватило, чтобы на политическом уровне официально забыть о нашей общей судьбе и нашем общем советском прошлом. Подросли поколения, которые уже не помнят жизни в СССР и ориентируются на новые ценности. Однако континентальный образ жизни, о котором говорил Гумилев, союз Леса и Степи, накладывает отпечаток на культуру, общество и экономику. И это сближает многие народы – не только те, что ранее составляли СССР, но и те, что развивались на периферии советского проекта и в тени России. Мне кажется, интеграционные процессы в Евразии должны опираться не на ностальгию по Советам, а на общие евроазиатские интересы, проходящие от черноморских проливов до Амура, включая и пантюркистский мир. Россия так и спасется – в открытом сотрудничестве с новыми участниками мировой политики.

Мы догоняем вчерашний Запад

О том, как изменилась ментальность россиян за последние десятилетия, откуда в стране взялся грабительский капитализм и почему российскому обществу нужна система внешних ограничений, рассуждает член-корреспондент РАН, заместитель директора института психологии РАН Андрей Юревич.

– Согласно общеевропейскому социальному исследованию ценностей, у россиян очень высокий уровень потребности в самоутверждении и весьма низкий уровень универсализма – сопричастности другим людям, другим живым существам, природе в целом. Такие результаты во многом идут в разрез с презентацией русской духовности, к которой мы привыкли. Как вам кажется, это объективные данные или издержки методики, разработанной людьми другой ментальности?

 – Не буду критиковать эту методику, которая, на мой взгляд, не вполне годится для нашей страны. К тому же многое зависит от того, на какой выборке получены данные – ведь у нас культурные и прочие различия между различными слоями общества куда больше, чем у большинства европейских народов.

Факт, подтвержденный результатами многих исследований, состоит в том, что с начала 1990-х годов традиционная российская ментальность подвергается значительным изменениям. В нашей стране действительно появилось немало личностей, обладающих описанными вами психологическими характеристиками. Но при этом существует и немалое количество наших сограждан, сохранивших основные черты традиционного российского менталитета – такие как коллективизм. «Средняя температура по больнице» может получиться очень разной в зависимости оттого, где, в каких слоях общества ее измерять. А вопрос о том, каковы современные россияне, стал предметом острых дискуссий, в том числе идеологических.

 – На Западе в последнее десятилетие активно развивается позитивная психология. Генеральный вывод психологов, исследующих «формулу счастья»: чувство удовлетворения и гармонии дает прежде всего работа на благо других и общества в целом. Эти идеалы активно внедряются в западные общества. У нас же в стране продолжается насаждение ценностей жесткой конкуренции и индивидуализма. «Быть успешным и не попасться» – такую формулу современных ценностей предложил известный писатель Андрей Столяров, и тысячи наших читателей поддержали эту формулу своими голосами. Выходит, Россия и Запад движутся в разных направлениях?