Путин — «приемный» сын Ельцина

— Понимаш. приболел я, а тут еще и проблем дальше некуда. Какое у нас положение с финансами, понимаш. вы знаете. Бюджетники третий месяц сидят без зарплаты. Пенсии тоже выплачивают с задержками. И это накануне выборов. Не погасим долгов, на выборах, понимаш. победят коммунисты. Япообещал избирателям, что до мая рассчитаемся по всем долгам. Поэтому придется занять у наших друзей. Президент Ширак и канцлер Коль согласились дать кредиты на сумму пять миллиардов долларов. Вы должны срочно выехать с Пал Палычем в Париж и. понимаш. в этот.

— Франкфурт, Борис Николаевич, — подсказал услужливый Бородин.

— Вот, понимаш… он самый. — Не надеясь выговорить, Ельцин не стал повторять название финансовой столицы Германии. И продолжил дальше: — Надо сделать все, чтобы в конце апреля деньги поступили к нам. На любых условиях. Под любые проценты! Ясно? Задание секретное. О нем не должен знать никто. Даже ваш министр. Ему скажете, что едете. понимаш. в командировку в Европу на месяц по моему личному заданию. Все. Выезжайте немедленно.

В результате круглосуточной работы Касьянова и двух помощников по согласованию всех существенных условий кредитования деньги из бюджетов Германии и Франции в Россию поступили до 1 мая. «Друзья» Жак и Fельмут «друга» Бориса не подвели. Еще бы. Ведь иметь президента России не в роли соперника, а в положении попрошайки их очень устраивало.

Задолженности бюджетникам и пенсии были выплачены. Рейтинг Ельцина подскочил. Касьянову пообещали пост руководителя Внешэкономбанка, а потом забыли. Как говорится, «мавр сделал свое дело.». Но «клуб» любимцев первого президента и доверенных лиц Семьи он все же пополнил и через некоторое время получил пост первого заместителя уже при министре Задорнове. Только российские избиратели тогда не узнали, что их опять надули.

Когда Ельцин в очередной раз отправил правительство в отставку, Касьянов сохранил пост первого заместителя. А в мае 1999 года в правительстве Степашина, правда не без сопротивления Сергея Вадимовича, стал министром. Степашин хотел оставить министром одно-партийца из «Яблока» Задорнова. Даже просил Касьянова отказаться от предложения Ельцина.

— Михаил Михайлович, будьте мужчиной. Откажитесь, когда вас просит председатель правительства, — неоднократно названивал он.

— Не откажусь. Именно потому, что мужчина! И перед президентом душой кривить не буду. И вы не заставляйте.

На посту министра ему предстояло отслужить ровно год. Ничего плохого или хорошего за это время в финансовой системе не произошло. По привычке он больше занимался внешними долгами. Внутренние финансовые дела шли ни шатко ни валко. И как всегда, с дефицитом. Налогов собиралось мало, а государственные расходы, как и прежде, только росли. Некоторые надежды на улучшение ситуации связывались с Бюджетным и Налоговым кодексами, которые были приняты впервые в финансовой истории страны и вступали в действие с января 2000 года.

Вскоре Семья убедила президента отправить в отставку самого Степашина и весь кабинет. Правительство возглавил директор Федеральной службы безопасности Владимир Путин. Министром финансов ему хотели навязать более близкого Семье и особенно руководителю администрации президента Волошину главу Пенсионного фонда Михаила Зурабова. Но Путин устоял, и Касьянов не только сохранил пост министра, но вначале стал заместителем Путина, а потом и председателем правительства. Путин поставил перед Касьяновым две задачи: увеличить собираемость налогов и повысить доходы от экспорта нефти и газа.

С налогами ничего у Касьянова не получалось, и пришлось Путину создать еще одну силовую структуру — налоговую полицию. Во главе ее был поставлен давний и испытанный чиновник Михаил Фрадков. На то время из трех миллионов юридических лиц и индивидуальных предпринимателей недоимку имели около одного миллиона. Уговоры и угрозы не действовали. К самым злостным пришлось применять силу. Вплоть до масок-шоу и арестов руководителей. И в их числе к нескольким сотням крупнейших компаний. Например, ЮКОСу, ТНК-ВР, «Вымпелкому», Сибнефти и другим компаниям-гигантам. Пришлось надавить и на Газпром, который также не всегда и в полном объеме делился с бюджетом. Ситуация с монополистом мировой величины была особенно сложной. Его руководители со времен Черномырдина с правительством не считались и понимали только президента.