Путинократия. Человек власти и его система

Внутри самого аппарата в Москве имеются определенные противоречия. Необъяснимые, произвольные увольнения таких преданных служащих, как генеральный прокурор Устинов, вызывают у аппаратчиков страх потерять теплое место и могут надолго подорвать веру в систему, особенно если сам главный обвинитель, подобно почти всем высокопоставленным служащим при Путине, не очень-то напрягался и теперь в качестве министра юстиции все-таки относится ко второму эшелону московской структуры власти. Как во времена Брежнева многие понимали, что это политический маскарад, так и сейчас они продолжают сохранять создавшееся положение дел. Для других же путинская стратегия прочного сплава политики с коммерцией зашла слишком далеко, и они боятся быть вовлеченными в поток возможных в будущем объяснений и разоблачений, который может привести к конфискации их не вполне честно нажитого состояния. Именно здесь и находится «критическая точка» системы Путина: когда разочарование внутри аппарата достигнет критической массы, будут налажены связи с существующими на тот момент протестными силами в обществе, и прогнившая насквозь система развалится, как карточный домик, что хорошо было видно на примере ГДР. За кулисами политики жесткой руки уже первые люди власти из окружения президента стимулируют западных корреспондентов «не поддаваться на уговоры и продолжать писать только правду». Эти тайные проявления объясняются также тем, что Кремль требует от своих приверженцев безоговорочной лояльности. Уж не такой ли, когда председатель совета по внешней политике Сергей Караганов провозглашает: «Как человек демократических и либеральных взглядов, я могу заявить, что Россия никогда не будет свободнее и богаче»?

Подобные заявления заставляют оппозиционеров искать аналогии своему протесту в далеком прошлом. Писательница Юлия Латынина приводит в пример древнекитайского евнуха Чжао Гао, который в 207 г. до н. э., стремясь к власти, смог точно определить, кто из придворных будет ему безоговорочно подчиняться и на кого таким образом он может положиться: показав придворным оленя, он заявил, что это лошадь особо ценной породы, и многие из присутствующих, включая самого императора, не осмелились возразить, скрепя сердце признав, что это «лошадь»[494]. Однако Россия XXI века все-таки не Древний Китай, и наступит время, когда вещи в России будут называть своими именами, — надеются оппозиционные политики и ссылаются на житейскую мудрость одного из американцев, президента США Авраама Линкольна: «Можно обманывать некоторых людей все время или всех людей какое-то время. Но невозможно обманывать всех людей все время».

ВПЕРЕД — ЧЕРЕЗ ВСЕ ГРАНИЦЫ! «КУКОЛЬНЫЙ ТЕАТР» ПУТИНА

Занавес «Операции "Преемник"» не опустится так рано, как хотелось бы: до дня выборов президента, 2 марта 2008 года, остается всего три месяца, но еще не известно, будет ли Путин действительно соблюдать Конституцию и уйдет ли, как она предусматривает, после двух сроков, а также кто в таком случае будет его преемником. Почти вся политическая жизнь России (или то, что от нее осталось) с 2006 года вращается вокруг «вопроса о преемничестве». На 10 декабря 2007 г. ответ все еще не известен. Главы четырех прокремлевских партий приходят к Владимиру Путину. «Мы могли бы предложить Вам кандидатуру, которую все мы поддерживаем. Это первый вице-премьер-министр Медведев Дмитрий Анатольевич, — произносит Борис Грызлов, тогдашний глава кремлевской партии «Единая Россия». — Мы исходим из того, что он — наиболее социально ориентированный кандидат»[495]. Путин внимательно выслушивает. Кажется, что это предложение для него несколько неожиданно, он на короткое время задумывается и отвечает: «Что касается Дмитрия Анатольевича Медведева, то я его очень хорошо знаю уже более 17 лет и его кандидатуру целиком и полностью поддерживаю»[496].

Из этой картинки, показанной по телевизору в новостях, русские узнали, кто будет у них новым главой государства. Вряд ли у кого-то из россиян возникли сомнения по поводу того, что эта сцена имела постановочный характер. Не главы партий приняли такое решение, а президент. Поскольку Путин любит играть в прятки, они и преподнесли «лидеру нации», как Путин охотно позволяет себя называть, его же собственное решение под видом принятого ими самостоятельно.

По поведению же самого Медведева вовсе не скажешь, что он очень счастлив отрешения своего высокого начальника. Неподвижный, с каменным лицом и широко раскрытыми глазами, сидит он на следующий после своего назначения день, 11 декабря 2007 года, за своим письменным столом и монотонно читает подсказку с экрана: «Я считаю, что в интересах нашей страны будет целесообразно оставить за Владимиром Владимировичем Путиным высший исполнительный пост — пост главы правительства Российской Федерации»[497]. Стало понятно, что Путин совершенно не собирается уходить из политики, наоборот — останется на ключевом посту в государстве, формально вторым человеком после Медведева.