Путинократия. Человек власти и его система

Правда, негласно доверенное лицо Путина выражает сомнения. Если конфликт длится достаточно долго, это связано, скорее всего, с разногласиями промосковских руководителей и местных лидеров кавказских республик — пишет Дмитрий Козак, специальный представитель Кремля в регионе и соратник Путина еще по работе в Санкт-Петербурге, в секретном докладе, выдержки из которого просочились в прессу. Среди чиновников высшего ранга коррупция достигла невиданных размеров. В диалоге с гражданами существующая власть не заинтересована. Произвол руководителей и их свиты ведет не только к социальной апатии, но и увеличивает вероятность радикальных контрмер, докладывает советник Путина, объясняя происхождение оппозиции[286]. Он уже давно жалуется, что Москва своей политикой на Кавказе сама толкает людей в руки исламистов.

Коррупция, произвол, кумовство и насилие — проблемы, с которыми российское общество сталкивается и за пределами Кавказа. Принципиальное отличие не в том, как ведут себя власть имущие, а в том, как на это реагирует народ. «Русский, права которого не соблюдаются, принимает свое униженное положение и не обращается ни в суд, ни к средствам массовой информации, — рассказывает эксперт по ситуации на Кавказе Юлия Латынина. — Кавказец же знает, что он должен делать, и знает, кто виноват в подобных нарушениях. Он тоже не обращается ни в газеты, ни в суд, но мстит своим мучителям с пистолетом в руках». Радикальный ислам предлагает идеологическое обоснование для сопротивления террору государственной власти. Латынина предупреждает, что радикалы и их последователи обещают мир только тогда, когда «власть имущим и их приспешникам перережут горло и мусульмане освободятся от власти неверных». «Для российских властей нет ничего хуже: плохо не то, что на Кавказе существуют другие проблемы, а то, что есть решение, которое ужаснее самой проблемы, — а именно террор»[287].

«Каждый раз, когда в адрес наших бюрократов звучит критика, они объясняют ее происками исламистов. Если кто-нибудь решается громко высказать свое мнение с критикой власть имущих, его тут же сажают в тюрьму, — говорит молодой студент из Махачкалы, столицы Дагестана. — Мне не хочется, чтобы наши женщины носили паранджу и чтобы нам запрещали пить вино. Но если наши права попирают каждый день, если применяется закон джунглей, если воротилы могут делать все, что им заблагорассудится, и отбирать все деньги, ничего не оставляя простым людям, то теократия — это выход. Лучше шариат, закон Бога, чем отсутствие законов».

Кавказ — открытая рана России. Сотни тысяч молодых россиян, пройдя через военную машину, возвращаются с тяжелыми психическими расстройствами и начинают проявлять склонность к бытовому насилию. Москва давно проиграла битву за сердца людей в этом регионе, который превратился в неисчерпаемый ресурс для смертельного бизнеса экстремистов. Здесь полно потенциальных террористов-смертников. Последствия для Западной Европы плохо предсказуемы: по мнению некоторых экспертов, это только вопрос времени, когда исламские террористы выйдут за пределы региона, и ничто не сможет их остановить, если не будет кардинальных изменений. Кроме того, исламисты Кавказа неоднократно угрожали нападениями на ядерные объекты.

Большинство российских политиков-оппозиционеров считают вопросом времени отделение Северного Кавказа от России. Пока российская казна пополняется благодаря высоким ценам на нефть, этот процесс еще можно оттянуть. Возможно, продажная местная номенклатура и отделится от Москвы, если, с одной стороны, Кремль не сможет больше удовлетворять ее растущие аппетиты, а с другой — обедневшее население начнет активно протестовать против растущих масштабов притеснения.

Если этнические конфликты в самой большой стране мира с огромным ядерным арсеналом выйдут из-под контроля, балканские войны девяностых годов покажутся безобидными. В Западную Европу хлынет волна беженцев: в начале второй чеченской войны из 300 тыс. жителей страны от 180 до 250 тыс. хотя бы временно, но бежали из родных мест[288]. Большая часть направлялась в соседние регионы Кавказа, но волна докатилась даже до Германии, и в 2006 году беженцы из кавказской республики оказались самой большой группой беженцев в Германии[289].

В долгосрочной перспективе существует риск того, что на Кавказе сформируются локальные нестабильные государства. В худшем случае это будет исламистская теократия. Радикальный ислам стремится закрепиться в Европе, и Кавказ может стать идеальным плацдармом, широко открыв двери. Кроме того, возможен эффект домино, и процесс прокатится по всей территории Российской Федерации.