Путины в Германии. Слухи и факты

Однако даже самые лояльные комментаторы при этом, как правило, допускали одну и ту же «оговорку по Фрейду» – они неизменно подчеркивали тот факт, что, решившись на развод, Путин совершил «мужественный поступок». Но если так, то сам собой напрашивается вывод о том, что против идеи развода существовали какие-то веские для Путина аргументы. Но какие? Ясно, какие. Не семейные. Ибо совместная жизнь Путиных де-факто закончилась уже очень давно. Вся страна была заблаговременно визуально об этом проинформирована. На протяжении нескольких лет – в 2009, 2010 и 2012 гг. (с перерывом лишь на предвыборный 2011 год) – Владимир Путин демонстративно являлся без супруги на пасхальные богослужения, которые транслировались по ТВ.

Но если никаких внутрисемейных катаклизмов этот развод уже породить не мог, почему же тогда этот поступок президента России называют мужественным? Думаю, ответ очевиден: именно потому, что на самом деле он не только не полезен, но далеко не безопасен для его политического имиджа.

Дело в том, что сколько бы ни напрягались услужливые комментаторы, ясно, что развод политика никогда и нигде не делает его более популярным, а скорее наоборот, на какое-то время ухудшает его имидж. Просто потому, что в момент развода политик становится уже «немного не тем, кого выбирали граждане». Выбирали– то они женатого, народ внимательно присматривался к «первой леди», составлял мнение о семье правителя и т. д. А теперь выясняется, что все эти наблюдения и соображения более не актуальны. Правитель как будто отчасти становится «другим человеком», менее знакомым и привычным. Но самое главная неясность – кто и когда окажется следующей «первой леди»? И как ее воспримет народ? Одним словом, в обществе возникает изрядное невротическое напряжение, источником которого является личность правителя. И, само собой, в этих условиях его имидж не только не укрепляется, но проходит весьма суровую проверку на прочность.

И тем не менее, Путин развелся. Совершенно ясно, что он пошел на этот политический риск не для того, чтобы, как пишут комментаторы, привести «формальное положение дел в соответствие с давно уж фактическим». Ведь матримониальная коллизия в отношениях Владимира и Людмилы Путиных возникла не вчера. И даже не позавчера… Однако на протяжении всего этого времени Путин предпочитал оставаться в браке. И действительно – если де-факто расставшиеся супруги уже не живут вместе и не мешают друг другу, зачем им формально разводиться? Особенно если это может иметь негативные политические последствия для одного из них (а значит, косвенным образом, и для другого)?

Рисковать имиджем и разводиться в этих условиях есть смысл только в одном случае – если кто-то из супругов решил вступить в новый брак.

Но прежде чем перейти к этой стороне дела, – бесспорно, самой важной для разговора о политических последствиях путинского развода, – я позволю себе небольшое лирико-политологическое отступление.

* * *

С легкой руки кого-то из западных дипломатов (чью конфиденциальную переписку обнародовал Джулиан Ассанж) Владимир Путин получил неофициальный титул «альфа-самца» российского политики (в противовес «бета-самцу» – Дмитрию Медведеву). Конечно, российские государственные мужи – не мандрилы или шимпанзе, чтобы их всерьез описывать в подобных терминах, однако это определение прижилось и прочно вошло в публицистический обиход. И все же оно неверно. Ибо в действительности Путин – не альфа-самец, а бета-самец, сумевший занять место альфа-самца.

Вся карьера Путина до того момента, пока он не расправил в полной мере свои президентские крылья, была типичной карьерой «серого кардинала» – умного, хитрого, циничного и расчетливого «советника короля». Сперва – Анатолия Собчака (в качестве вице-мэра). Затем – Бориса Ельцина (в должности главы ФСБ). Более того, сама природа спецслужб, плотью от плоти которых является Путин, – исключительно бета-самцовая. Ведь в чем состоит задача спецслужб? В том, чтобы, оставаясь вечно в тени, быть «правой рукой», а по сути – левым, аналитическим полушарием мозга правителей, этих глуповатых и чванливых альфа-самцов, купающихся в лучах славы, а заодно и несущих политическую ответственность за все важнейшие решения…

Именно эта ярко выраженная бета-самцовость Путина, его кажущаяся вторичность и политическая несамостоятельность, как можно предположить, и стали решающими для ельцинской Семьи, а также для Бориса Березовского и прочих приближенных олигархов, когда в 1999 году решался вопрос о том, кто должен стать преемником Бориса Ельцина.