Путёвка в спецназ

Рабы. Русские рабы. И всё это считай в паре десятков километров от наших армейцев. Совсем ничего не боятся, суки! И чего миндальничаем с ними? Думают, если находятся на отшибе, так и в гости никто не заглянет? Ну, ничего! Рогожин так скрипнул зубами, когда увидел солдатиков в рваной форме покачивающихся от голода и побоев, что, наверняка, будем убивать всех, кого найдём. Я только за! Тошнит уже от этого лицемерия. Пальцы сами стиснулись в кулаки. Хотя, несмотря на всю ненависть, которую я испытывал к этим рабовладельцам, в душе я был рад, что во всём этом гадюшнике нет ни одного ребёнка.

Приникнув к окулярам бинокля, наблюдаю дальше. Большой двухэтажный дом, сад с беседкой и куча охраны: около двадцати человек и трое рабов: худых, замордованных пацанов. Пять женщин, снующих туда-сюда по двору. Может быть, для меня и встал бы вопрос, а хорошо ли убивать их. Но эту проблему, лично для себя, я решил в тот момент, когда один из невольников, неся дрова, споткнулся и упал. А проходящая мимо сучка стала бить его палкой. Парнишка только закрывался руками и пытался отползти, не знаю, может она и забила бы его до смерти, но стоявший рядом охранник прикрикнул на неё. И дамочка пошла дальше по своим делам.

Охранник, подойдя к парню, пихнул его ногой и, убедившись, что он жив, вернулся на пост. Спасибо тебе, надеюсь, что сегодня ты умрёшь без мучений.

Избитый же, видимо услышав мои молитвы, поднялся на колени, собрал дрова и потащил их дальше. Убью! Всех убью, суки!!! Надеюсь, капитан позволит прикончить их медленно, так же, как они убивают этих мальчишек.

Не обманула-таки наёмница! Снайперша тоже здесь! Вышла на крыльцо дома, постояла, покурила, потрепалась со стоящим рядом с крыльцом бородатым хмырём и умотала обратно в дом.

Когда же начало смеркаться к дому подкатили три машины. О! Кажется, хозяин вернулся! И плевать, что с ним лишний десяток охраны!

Оп-па! А это что такое? Из УАЗика-«Таблетки» вытаскивают кого-то... Заложники? Судя по всему — да. Руки связанны, на головах мешки. Вот мешки сняли. Мужчина, женщина средних лет и совсем молоденькая девчонка! Это мы удачно зашли в гости! Хотя теперь появилась проблема... Надо быть в сто раз осторожней! Конечно, все эти заложники, для нас, вроде как, не нужные свидетели того беспредела, что мы собираемся учинить, но, уверен, теперь командира даже главнокомандующий не остановит. А уж потом что-нибудь придумаем: должен же Васильев чем-то заниматься, вот пусть и работает.

С наступлением ночи, дождавшись, когда все угомонятся, мы, заряженные злостью, поползли на штурм. Ну как на штурм? Первым делом надо забраться в дом и найти заложников, а то грохнут ненароком!

Часовых мы сняли на «ять»! Даже булькнуть никто не успел. Минус восемь. Не злите Русского Солдата, придёт и чиркнет по горлышку ножиком! Тем более, если он носит гордое имя: «Российский Спецназ»!

Молота с пулемётом, сразу посадили в засаду на въезде. Приехать, уехать только через него. Вторым номером Пьеро. И это правильно, парни хоть и лихие, но до подготовки остальной группы им ещё расти и расти — пусть в сторонке посидят. Марат и Саня засели на деревьях с «Винторезами» — контролируют периметр. Они же перед атакой и сняли двух псин бегавших по двору. Жалко собачек, но…

Собрались возле главного входа и командир начал раздавать команды:

— Так. У нас два входа, делимся на две группы. Входим, по одному остаются возле дверей, остальные тихонько ищут и режут бандитов. Главное заложники, если что, напоминаю — обе заложницы блондинки, мужчина в костюме и бритый. Хотя костюм могли и забрать. Это так, на всякий случай, скорее всего, они заперты — так что не ошибётесь. Ещё у нас отдельный домик, в нём местные женщины. Есть мнения?

— Это не женщины — твари! — Степаныч покрутил головой. — Моё мнение, убить. Что б землю не топтали...

— Другие мнения есть?

Все разом замотали головами из стороны в сторону.

— Ясно. Степаныч идите в дом...

— Нет, Иваныч, я предложил, мне и исполнять, — рот прапора кривится в хищном оскале.

Рогожин пожевав губами, тяжело вздохнул и согласился:

— Справедливо! Закончишь, поищи мальчишек и охраняй.

— Добре...

Возможно, вам покажется странным этот разговор? Но лично для меня всё понятно. Такую неприятную работу... которая предстояла Степанычу, командир собирался выполнить сам. И в этом есть смысл. Поручить молодым пацанам? А смогут? А как это на голове скажется? Виртуально приговорить к смерти легко, а выполнить? Вот то-то же! Нет, что ни говори, а с командиром нам повезло. Как в песне группы «Любе», про Батяню Комбата! А Степаныч, вообще, как к детям относится. Хотя по возрасту, мы для него и есть дети.

Плохо, что раций с гарнитурой всего три и те Васильев отжал у кого-то. Не полагается срочникам... Ага! Воевать полагается, а тактическая связь нет? Вот гады. Ну да ладно, при отсутствии гербовой пишем на туалетной. Одна у Молота, вторая мне и третья у командира. Пошли...