Путёвка в спецназ

Тут ещё и майор Васильев не выдержал такого наезда, и заявил, что обязательно пригласит умника брать следующий караван. И вообще парни у него святые и если говорят, что ничего не брали, значит, не брали, а вот тех, кто думает иначе, надо бы проверить служебной проверочкой, видать рыло в пушку. Иначе чего так беспокоится? Его тут же поддержали... Разин и Акимов, и ещё какой-то полковник, заявивший, что некоторые штабные зажрались...

Похоже, Зухра уже всех напоила кофейком. Хорошо, что я успел ещё в начале спора свалить за ближайший угол, а то, знаете ли, подальше от начальства, оно спокойней. Слышно и отсюда хорошо, а попадаться под горячую руку... Здесь меня и нашёл Васильев, радостно блестя глазами от победы над прокурорским:

— О, Милославский! Ты ещё здесь? Давай, брат, грузитесь в грузовик и валите отдыхать.

Ну, а нам то что? Домой, значит домой. Уже загрузившись в кузов, услышал, как меня зовёт майор, пришлось вылезать. В руках у него была какая-то бумажка:

— Егор, это телефон главврача больницы, где Рогожин лежит. Приедете, позвони, пусть передаст, что всё хорошо. А то капитан, наверное, извёлся весь уже... — и, хлопнув меня по плечу, с подозрением спросил: — Вы ничего ЛИШНЕГО с базы не вынесли?

— Никак нет!

— Точно?

— Товарищ майор, как вы могли подумать? Вы же нас знаете!

— Знаю. Потому и спрашиваю.

— Виктор Петрович, клянусь, ничего лишнего мы не выносили.

— Ладно, езжайте.

Вот кто-то может заподозрить, что я обманул майора? А вот и нет! Кому лишнее, а кому просто никак без этого. Хотя судя по ехидной улыбке Васильева, не очень-то он мне и поверил. Не зря же он слово «лишнего» выделил?

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Ох ты ж... Казарма — дом родной. Кто бы мог подумать? Однако это так. А надо всего лишь немного побегать по горам, чуть-чуть пострелять и устать, как собака. Но, не смотря на усталость, первым делом я дополз до штаба и позвонил в больницу. Исполнив, таким образом, долг перед отцами-командирами, начал мечтать — помыться и спать.

Всё же, какое это счастье просто разуться... Чтоб понять это, надо проходить в обуви хотя бы пару суток. Но всё же, добраться до кровати не самое главное. Сейчас важно спасти ноги. Иначе завтра будет караул. Вот и я, помывшись, не ложусь спать, а занимаюсь тем же чем и парни. Мажу ноги, приятно пахнущей мазью, сваренной Степанычем именно для таких целей. Тщательно втирая и массируя ступни. Данное действо давно вошло в привычку, и с утра не будет — ни опухоли, ни слезающей шкуры. А кто заработал потёртости, не найдёт и следа. Волшебная штучка. А теперь спать...

Сон это прекрасно, а ещё прекрасней выспаться. Но вот этого мне и не позволили... Хотя это я прибедняюсь — дрых почти сутки. По крайней мере, так мне заявил Степаныч, разбудивший меня:

— Давай, давай вставай. Поедем к Руслану, — тихонько шепчет, стараясь не разбудить всё ещё спящих парней, — извёлся весь, болезный наш.

Однако зря он пытался не шуметь, всё же подрыхли хорошо, и парни начали один за другим просыпаться.

— Степаныч...

— Здравия желаю...

— Как там командир?

— Вот чего подскочили? — добродушно возмутился Дед. — Спите, пока есть возможность.

— Степаныч...

— Дед...

— Не томи, а...

— Да всё хорошо с вашим командиром. Жив и скоро будет совсем здоров, так что готовьтесь, — улыбается во весь рот.

— Скорей бы, — протянул Балагур. — Совсем сержанты заездили, житья от них нет.

— Да, да, — тут же подключился Пепел, — а ещё маньяка-сапёра себе завели, еле урвал себе парочку бандюков.

— А меня вообще в тыл отправили, сволочи, — обиженно прогудел Молот.

— Дык, ты же косячник, — раздался голос Марата. — Кто в казарме в крови уделался?

— Не я один...

— Вот вы вдвоём в тыл и пошли, — это уже я пояснил. Хотя, если честно, отправлял то парней по другой причине, но раз так удачно сложилось, пусть думают что наказание...

— Так, так, — задумчиво протянул Степаныч, — я так понимаю в процессе? — делает жест рукой, как будто кого-то режет.

— Так точно, — для убедительности киваю.

— А ты их в тыл? — пристально смотрит на меня.

— Так точно, — тяжело вздыхаю.

— Жестоко, но правильно, впредь наука будет, — и ехидно усмехнувшись по-доброму так, с какой-то нежностью в голосе произнёс: — Стукачи вы мои родные.

— Да мы такие...

— Счас ещё что-нибудь вспомним...

— А вообще Мажор молодец, — протянул Балагур.

— Что значит вообще? — возмутился Сашка. — Кто там рядом? Дайте ему в ухо.

— Действительно, отлично командовал.

— Стыдно, Вова, стыдно.

— Да идите вы нахрен, — подскочил Балагур, уворачиваясь от подзатыльника который ему примеривался отвесить Молот. — Я в отличие от вас сразу говорил, что лучше Мажора только Хан.

Я был близок к истерике, очень... Чуть подушку не сожрал глядя на этих клоунов. Короче словили релакс...

Дорогу в больницу описывать не буду, тем более что даже не рассказывал ничего. Степаныч сразу пояснил:

— В больнице расскажешь, а то выплеснешь эмоции, Руслан ругаться будет, — и вздохнул.