Путник

Разбойник бросился на обидчика, доставая на ходу спрятанный кинжал, честно победить эту гору мяса было просто невозможно. Замах! Руку вдруг захватили железные клещи, так показалось бандиту хотя это была просто лапа Крига. Громила захватил и другую руку бандита, не давая тому отскочить и резко дёрнул обе руки на себя. Лицо главаря впечаталось в железобетонный лоб громилы, превратившись при этом в изломанную маску. На землю рухнул уже почти что труп. Криг приподнял за волосы голову поверженного врага и изо всей силы ударил ей о своё колено. Короткий хруст оповестил, что главарь завершил своё бренное существование в этом мире. Криг брезгливо вытер руки пучком травы и отошёл в сторону.

— Хорошо сделано, брат! — Болт одобрительно поднял вверх большой палец и повернулся к смурным ватажникам.

— Всем стоять прямо. Сейчас один парнишка внимательно посмотрит на ваши гнусные рожи, теперь ваша жизнь напрямую зависит от того, что он скажет. Барт, подойди ближе и погляди внимательно на этих кренделей. Те, кто палил твою деревню, умрут на месте.

Барт прошёл вдоль шеренги бандитов и подошёл к командиру.

— Все, дядька Болт. Все жгли деревню, грабили и убивали. У меня хорошая память на лица, я всех их запоминал специально, когда они взяли меня в банду. Я даже помню, как каждого из них зовут.

— Понятно. Сейчас они заплатят за смерть твоих друзей и близких. Конечно, это не вернёт их тебе, но страшный долг будет оплачен сполна. Я не хочу никого напрягать, заставляя стрелять в безоружных. Я командир, значит, мне и выполнять самую неприятную работу. Дайте автомат.

Глава 17

Через три дня после описанных событий в Хаттан вошла ничем не выделяющаяся среди других подобных группа из шести пилигримов. Стражники молча пропустили паломников, среди которых выделялся один, огромного роста и мощного сложения.

Столица неприятно поражала произошедшими за недолгий срок изменениями — на лицах прохожих не было обычной приветливости и дружелюбия, окна домов, несмотря на тёплую погоду, были наглухо закрыты, даже флаги на шпилях караульных башен, казалось, приуныли, лениво колыхаясь на ветру. Город заполонили паломники, их на улицах было больше чем самих жителей. Пилигримы бродили по улицам, сидели на лавках, занимали любой более или менее пригодный для отдыха угол. Серый цвет монашеских балахонов стал главным, довлеющим над другими цветами, усиливая впечатление уныния и безнадёги.

Болт планировал снять для группы недорогое жильё, чтобы не вызывать лишних подозрений, но три часа хождений по недорогим гостиницам и постоялым дворам не принесли результата — всё было занято. А паломники всё продолжали прибывать и прибывать. Трактирщики потирали руки, заготовленная на время Уфоргана* провизия расходилась намного быстрее, чем ожидалось — наплыв паломников был огромен. Наживались и многие горожане, пуская пилигримов на ночлег, в конце концов, Болт нашел дом среднего достатка, хозяин которого согласился приютить шестерых пилигримов на конюшне за баснословную цену — два кула с носа за сутки пребывания. Благо, лошадей в конюшне не было, хотя застарелый дух навоза, въевшийся в доски настила и перегородок, наверно не выветрило бы уже ничего. Хозяин принёс несколько охапок свежего сена, других постелей гостям не полагалось.

— А скажи, уважаемый Рипт, — так звали хозяина дома, — почему в городе такое скопление пилигримов?

— Потому, что Баян-Тис за день могут посетить не больше пяти сотен паломников. Не знаю, что там себе думали настоятели ваших монастырей, но, похоже, за семь дней Уфоргана половина паломников не сможет попасть к алтарю. Я даже не предполагал, что монахи Баяна столь многочисленны. Говорят, что много вашего брата пришло со стороны Самутрея, раньше-то путь с той стороны был закрыт, а вокруг идти было слишком далеко. На прошлый Уфорган пилигримов было раз в пять меньше. И ещё… вы-то я вижу — обычные люди, хоть и монахи, а вот самутрейские пилигримы совсем другие. Странные они какие-то.

— И чего же в них странного?

— Сам увидишь, коли будешь у алтаря. Да и в городе их полно. Монахам-то друг с дружкой легче общий язык найти.

— Найдём. Ты мне лучше скажи, нам провизию покупать на стороне, или ты обеспечишь?

— Коли добавите дагр за сутки на всех, то буду и кормить.

— Дорого. Но мы согласны. Держи.

Болт вложил в руку хозяина два золотых и две серебряных десятки.

— Буду расплачиваться по суткам, не знаю, когда мы попадём к алтарю. Сам понимаешь, у паломников лишних денег нет.

Хозяин, ничего не ответив, вышел.

— Не слишком вежливый мужик, — сказал Гера.

— Да они все как пришибленные. Я не узнаю ни Хаттан, ни хаттанцев. Как заболели все сразу, ей-богу. Да ладно… Барт, переодевайся в обычную одежду и дуй на разведку. Вылезешь через дыру в конюшне. Криг, поработай малость, только не перестарайся, надо, чтоб хозяин убытка не заметил.