Путник (СИ)

Они помолчали, глядя, как «крыса» носиться по полу, срисовывая под чутким руководством лаборанта рисунок расположения пыли на полу.

- Нам, видимо, придётся отвечать на кучу тяжёлых вопросов.

- Пресса? – Берн посмотрел на друга, не успев до конца избавиться от собственных мыслей.

- Прессу перекрыла милиция. Со мной связался сам Кудринка!

- Уже в курсе… он сам займётся?

- Нет, сказал, что наделяет нас особыми полномочиями.

- Тебя?

- Нет, – так и сказал, – Чернородненко и Берн.

- Хм! Странно. Мы, вроде как – преступники. И мы же следствие ведём?

- Точно! Я тоже так подумал. Хотя, следствие будет вести милиция. Наша часть – сугубо научная. Пётр сказал, что прилетит на похороны Тора, тогда, мол, и поговорим.

Они снова замолчали, погруженные в нелёгкие мысли. В эту минуту эти два, такие разные человека стали вдруг удивительно похожи. Первым, получив доклад от лаборанта, проснулся Вил:

- Чё встали-то?

- Да, конечно, пошли. Мне непонятны две вещи: во-первых, мне не ясно, – каким образом Сергей оказался возле установки? По своему допуску дверь бы его просто не пропустила. Я не думаю, что Майк снял блок. И ещё, – разрушения, конечно, в лаборатории очень большие, но всё же, не настолько ужасные, чтобы человека разнесло в молекулы.

- Ну, это как раз объяснимо… на уровне гипотезы. Мы сейчас не знаем, что за силы действовали в лаборатории. Предположим, что на органику они действовали более разрушительно. Или он находился в эпицентре взрыва, или он… он сам был этим эпицентром. Тоже вероятно!

- Плохая гипотеза. Пластик остался, – это тоже органика. Он обгорел, обуглился, покоробился, но он есть. Что касается варианта «эпицентр», – тоже нелогично, – допустим, РИМ проворонил какие-то изменения в организме, что само по себе невероятно, допустим даже, что Сергей действительно превратился в бомбу, но, извини, он был одет в костюм, который в переходе не участвовал… где костюм?

- Костюм, попав в эпицентр, мог сгореть. Его остатков не искали.

- Вы не искали, – я искал. Я тоже думал об эпицентре.

Околонаучная перепалка специалистов продолжалась весь путь до кабинета Тора. То, что со стороны могло показаться ссорой, фактически было формированием рабочей гипотезы. Её со временем подтвердят, или… разобьют в пух и прах. Чернородненко выдохся первым.

- Стоп, хватит. Так мы ни к чему не придём – слишком мало информации. Мы где-то недодумываем или чего-то не знаем. А вот Тор знал. Он ведь не зря все эти действия производил. Значит, о чём-то подозревал или что-то. Получается, что это что-то вроде автошока после землетрясения. Место и время… вот здесь нужно поискать. Что мы пропустили, а Майк не пропустил? Массу деталей разведчика мы проверили. Лишним проникновением был только Сергей. Значит, что эти «волны» от него?

- Сергея жалко. Как будто родственника потерял… И мы толком ничего от него не успели узнать. М-да, пришло время, когда стало ясно, что время ушло.

Вил быстро взглянул на друга. Он тоже об этом думал, но он так никогда бы не сказал. Сам не знал, почему.

Вова проскользнул в гостеприимно распахнувшуюся дверь кабинета Майка Тора первым. Оба целеустремлённо рванули к рабочему столу, давя в душе эмоции и со скрежетом зубовным настраиваясь на деловой лад. Видимо поэтому ни тот, ни другой не сразу заметили, что в кабинете они не одни.

Вил, внимательно наблюдавший за Вовиными манипуляциями с компьютером, уловил боковым зрением движение и машинально повернулся на раздражитель. То, что он увидел, на секунду лишило его дара речи от возмущения, – за боковым столиком, скрытый высокой спинкой кресла, сидел парень с книгой на коленях. Левой, видимой Вилу рукой, лаборант (судя по костюму) держал примерно пятьдесят процентов многоэтажного бутерброда и одновременно прижимал раскрытую книгу. Она была из бумаги, и такое варварское отношение к реликвии было вообще диким, а вкупе с расхлябанным поведением лаборанта в кабинете шефа, выглядело святотатством. Наконец Вилу удалось продавить сквозь своё благородное негодование членораздельную речь:

- Слушай, парень, а ты не мог для завтрака поискать другое место?

- Здравствуй, для начала, – кресло повернулось.

- Здр… – слова застряли у Вила в глотке.

- Ну… ну… начни сначала, – может легче пойдёт, – несмотря на слова, тон у Сергея был встревоженным, – слушайте, ребята, почему каждое моё появление вызывает у вас такую… э… неадекватную реакцию? Честное слово, – это становиться традицией. Что случилось на этот раз?

Вил, наконец, выдохнул и привалился спиной к стене.

- Я знал, что это не так! – Сказал Вова, глядя умилёнными глазами на Сергея.

Волк продолжал смотреть на ребят взглядом, в котором ясно читалось непонимание. Было похоже, что он всерьёз сомневается в умственных способностях собеседников.

Когда первый шок прошёл, на Волка обрушилась лавина восклицаний, похлопываний по спине и плечам, сбивчивых, торопливых объяснений. Энтузиазм бил ключом, и даже обычно собранный, невозмутимый Вил пробормотал что-то лирическое.