Путник (СИ)

Как он не старался оттянуть момент, когда нужно было выходить из дома, меньше чем через час он был идеально выбрит, вымыт, одет в идеально чистый комбинезон, который ему очень нравился. Кроме того, он был накормлен экологически чистой едой в соответствии с идеальной дозировкой. Всё!

«Чего мне не хватает? Вот настроение, – как на экзамен иду… а ведь точно, – на экзамен. И теперь он у меня каждый день. Я стал центром внимания. Возможно, это будут стараться скрыть, но… я-то всё равно это знаю»!

Волк резко развернулся, – входная дверь закончила свой путь, проявив на фоне смешанного леса чёрный мундир спортивного покроя, а в нём – стройную фигуру капитана Зелёного.

- Только не говори, капитан, что ты думал, что здесь никого нет.

Зелёный шлёпнул губами и промолчал.

- Ладно, капитан, заходи, – это у меня юмор такой. Я вчера здорово устал и остался в доме … – Сергей нахмурился, боясь произнести слово. – Опечатаете, наверное, или как это у вас делается.

- Нет, нет, – Зелёный улыбнулся, – этот особняк входит в комплекс НОК-центра, а он обладает, в определённом смысле, экстерриториальностью.

- То есть, я вроде как из НОК-центра ещё не отлучался. Угу. Хорошо. Тогда, наверное, у тебя ко мне вопросы. В смысле показания.

- Почти так. Чернородненко мне разрешил покопаться в оперативной памяти секретаря. Ты не против?

- Копайся. – Волк пожал плечами.

Сергей плюхнулся в кресло, потом встал, потоптался на месте и пошёл к компьютеру. Выражение его лица могло быть символом целого ящика лимонов без сахара. Он остался дома, использовав для этого первый попавшийся предлог, и ненавидел себя за слабохарактерность. Он взял в руки планшетку, под ней обнаружился блок с кассетами. Сергей с уважением посмотрел на блок, – кассет было десятка два. Учитывая объём информации в одной кассете, – прямо фантастическая библиотека. Сергей вытащил наугад две или три. На одной, вместо названия, красовалось лицо человека средних лет. Волк не без труда узнал в нём Тора. Кассета снова легла на место, уступив своё место планшетке.

Рассеянно высветив последнюю информацию, Сергей увидел план лаборатории с разрушениями. Он смотрел на схему со всё возрастающим интересом. Вчера он довольно долго любовался, как Берн крутит схему, так и этак, пытаясь сделать то, что не смог сделать изощрённый разум компьютера, – найти систему в разрушениях лаборатории. Этого не удалось ни Берну, ни Вилу, ни, тем более ему самому. Но сегодня, прямо сейчас, он неожиданно увидел спираль. Некоторые блоки, попадающие в струю, стояли, как ни в чём не бывало, – это, видимо и сбило их с толку накануне.

Сергей встал.

- Слушай, как тебя зовут? А то, – Зелёный, да Зелёный!..

- Василием.

- Ну, тогда, будь здоров, Василий! Меня ждут великие дела… Я в НОК-центр.

- Угу… только ты не отключайся, – ты же свидетель, – прокричал вслед капитан и, уже тише, добавил, – пока просто свидетель…

Вспышка энтузиазма исчезла в никуда задолго до того, как он добрался до НОК-центра. Уже на пороге откуда-то обрушилась простая мысль:

«А с чего, собственно, я решил, что мои соображения этим ребятам интересны? Только потому, что они задают мне какие-то вопросы, а потом слушают мои соображения? Слушают или, может, только вид делают? А кто это меня вдруг убедил, что всё это не какой-то психологический эксперимент? А как этот дикарь будет действовать, если сказать ему, что… Хотя, здесь я перебираю, наверное. В конце концов, то, что я свалился сюда, как снег на голову – вполне очевидно. Значит, они тоже в сложном положении, хоть и не таком, как я. Значит – перебираю. Хотя, возможно, не очень сильно перебираю».

Всё. Настроение упало. День протекал сквозь него, вязкий и жирный, как земля, пропитанная нефтью, оставляя после себя неприятный след. Остатки душевного равновесия он оставил в доме так нелепо погибшего человека, а может быть там, – на своей Земле, Земле, которую он знал и, как оказалось, любил.

Он старался не смотреть по сторонам в пути, – каждый взгляд, казалось, выбивал из него силу, лишал желаний, смысла существования. Что он? Зачем? Откуда это всё? Откуда эта тоска, похожая на отчаяние? Не так должен чувствовать человек в раю! Да и рай ли это? Вокруг чужая жизнь. Чужие люди. Что они для него? Что он для них? Как это всё понять? С чем бороться?