Путник (СИ)

«Хотя, может и не в лечении дело? Нужно обязательно всё рассказать Татьяне и Вове – просто удивительно – с одной стороны я чувствовал боль, но с другой – она была какой-то приглушённой что ли. Мелких повреждений вообще почти не ощущал. Как под новокаином!»

Мысли совершенно не отвлекали Сергея от второго раунда словесной дуэли с Лоной.

- Нет, Лона, – это, в конце концов, нетактично, – я тебя зову по имени, а ты – «мистер Волк»… Ты меня в краску вгоняешь. Давай попробуем ещё разок… давай вместе. Ну-у… Се-рё… ну, что ты молчишь? В этом нет преступления. Слушай, может я слишком старый?

- Что Вы, мистер Волк, Вы ещё совсем не старый.

- Отлично. Именно с такими словами обычно провожают на пенсию.

Звонкий смех в ответ он заработал.

- Ладно. Какой? Вот так и знал, что испугаешься…

- Да не испугалась я… и могу сказать.

- Но не говоришь. Значит, боишься чужого.

- Да нет, Вы не старый, вы не чужой… то есть, чужой, конечно, но не такой чужой… Вы просто странный какой-то.

- Ну что же в этом удивительного? Я ж не местный.

- Всё равно Вы другой, я видела туристов, я была в Медцентре, там тоже люди не такие, Вы, ми…

- Сергей.

- Ну… я не могу!

- Попробуй… Сергей…

- Сергей.

- Слава тебе на… Ну, вот видишь – потолок не рухнул.

- Не рухнул, но зачем это?

- Зачем? Ты знаешь, что означает моя фамилия?

- Что?

- Волк – это хищник. Очень опасный и сильный.

- Вы… ты тоже очень сильный.

- Я не опасен.

- Ха. Вы целую банду Полковника побили – «неопасный»!

- Ну, это, во-первых, всё же банда, а значит, и побить – не грех. Во-вторых, я не один был… а в-третьих, мы же не всех сразу побили, а постепенно. Сначала одного, потом второго, третьего…

- Вот видите – Вы опять шутите.

- Ты.

- Ты опять шутишь. Я серьёзно говорю – они же были люди.

- Они – бандиты. Я тоже – серьёзно.

- Вам… тебе их не жалко?

- Жалко… жалко, что они стали бандитами. Слушай, а у тебя отец – не священник?

- Нет – он шофёр. – Она осеклась и испуганно уставилась на Сергея.

- Да, – вот такой я коварный. – Сергей скорчил потешную физиономию и получил в награду прекрасный образец девичьего смеха.

Он тоже улыбнулся, но по-другому, – грустно, одним уголком рта.

- Да, Лона, я коварный – узнал страшный секрет – твой отец работает шофёром. Теперь пиши – пропало. Я жестокий – убил полдюжины бандитов, защищая свою жизнь и жизнь трёх женщин. Наверное, мне нужно у тебя учиться. Ты ничего не сделала – просто вышла в коридор и встала на пути у человека, который искал помощи. По голове ударила не ты – другой. Стика тоже не ты убила?

Она вскочила. Лицо вмиг стало белым, глаза заблестели, голос вздрогнул.

- Стик живой. Его лечат …, и я не знала, что тебя ударят.

- Знала! А сейчас сидишь и охраняешь меня тут.

- Я лечу.

- Врёшь. Вы знаете, что я не нападу на женщину. Твоя задача – просто поднять шум. Лечит она меня. Это чтобы было, кого допрашивать, или хотите продать повыгоднее?

- Мы не знали, кто ты такой.

- И на всякий случай решили убить. Это совсем не жестоко. А вот теперь вы знаете – что изменилось? Я даже не знаю, кто такие «мы» … хотя нет – знаю. Ещё одна банда. Только действуете немного другими методами – потоньше, чем Полковник.

- Это неправда… это несправедливо.

- Правда. Что значит «я лечу»? Лечить меня будут в Медцентре. И чем дольше я здесь пробуду, тем будет труднее лечить. Что значит, «мы не знали, кто ты такой»? Мои фотографии на каждом углу… плоские, объёмные, портреты и в полный рост… все.

- Да, мы знали, но мы не знаем, зачем ты сюда пришёл… как … откуда ты вообще узнал про это место.

- Я устал слушать враньё. Если хотят что-то узнать, то не бьют по голове, а задают вопросы. Надоело. Об этом я буду говорить с Либичем.

- Каким Либичем?

- Тем самым, из-за которого я здесь торчу.

- Я не знаю никакого Либича.

- Тогда мне пора.

- Нет! – она встала перед дверью.

Сергей резко затормозил и уставился на девчонку. Невольно восхитился – это был совсем не цыплёнок, – перед ним стояла рассерженная наседка.

«Знать бы ещё мотивы» – мелькнула у него неуверенная мысль. – «Интересно. Она торчит возле моей персоны двое суток, по меньшей мере. За это время её ни разу никто не сменил. Отлучалась не более чем на двадцать минут… несколько раз. Нужно полагать – по естественной нужде. Почему-то не в соседнем блоке, а куда-то уходила».

Снова закружилась голова, и он молча увалился на кровать. Неопределённость не пугала, но становилась похожа на назойливую муху. Не очень уверенное физическое состояние нисколько не мешало думать, но это не приносило облегчения. Скорее даже наоборот, – неясность ситуации заставляла строить догадки, затем логически их уничтожать, затем оправдывать и, в конце концов, возвращаться на исходные позиции. Хотелось действовать, преодолевать преграды, прошибать стены, пробиваться… знать бы только куда и зачем?