Пыль

— Как он отреагировал?

Джулия покачала головой.

— Он был зол — пытался отговорить меня. Сказал, что это ошибка — что мы просто должны больше времени проводить вместе, — она встретилась с глазами Эван. — Тогда я спросила его, означает ли это, что он перестанет встречаться с Майей. Внезапно у него закончились все слова, — она вздохнула, прежде чем продолжить. — Я сказала, что у него есть две недели, чтобы понять, как урегулировать вопросы со СМИ. Я подам на развод, когда вернусь обратно. Я собираюсь рассказать об этом моим родителям, когда увижусь с ними на следующей неделе — отчасти, поэтому мне и нужна эта поездка.

Эван не знала, что сказать. Она уставилась на скомканное постельное белье, покрывавшее их обнаженные тела. Она знала, что она должна быть счастлива от такого развития событий, но она не была. Все, что она почувствовала — был страх.

— Это тебя пугает?

Эван взглянула на нее. Не было никакого смысла это отрицать.

— Да.

Джулия дотронулась до руки Эван.

— Почему?

Эван пожала плечами.

— Потому что я трусиха, которой теперь негде спрятаться.

Джулия удивилась.

— Не ожидала, что ты будешь так честна.

— А как, ты думала, я отреагирую?

— Я не была уверена. Часть меня думала, что это может гарантировать, что я тебя больше никогда не увижу.

— Это то, чего ты хочешь? — Эван надеялась, что она не прозвучала такой жалкой, какой себя чувствовала.

Джулия улыбнулась ей.

— Нет. Это было бы последней вещью, что я хотела бы.

Эван облегченно выдохнула.

— А что было бы первой вещью?

Джулия придвинулась ближе. Ее дыхание обожгло шею.

— Ну, я вообще-то надеюсь, что ты поможешь мне это выяснить.

Господи. Теперь губы Джулии скользили по ее плечу.

— Я все еще думаю, что это плохая идея, — прошептала Эван, падая назад на кровать и переворачивая Джулию так, чтобы та оказалась сверху.

Она чувствовала, как Джулия улыбается ей в грудь.

— Уверена, что ты найдешь способ это доказать.

Они немного говорили после этого. На самом деле, говорить было уже не о чем.

ГЛАВА 12

Было 14–20 после полудня, когда Эван, наконец-то, оказалась на станции Пенн. Она стояла в очереди за билетом, когда ее сотовый завибрировал. Она улыбнулась, вытаскивая его из кармана пиджака, полагая, что, вероятно, пришло СМС от Джулии. Высветившийся номер ее удивил. Это был Маркус.

«Получил твое сообщение о встрече. Я сейчас в Нью-Йорке, но вернусь в Вашингтон в четверг. Можем встретиться там, если тебе удобно туда приехать. Дэн рассказал мне о поездке в Аспен. С нетерпением хочу услышать детали.

Маркус».

Она стояла, постукивая телефоном по бедру, пока очередь в кассу за билетами медленно двигалась вперед. Где он был? Даже если она скажет ему, что тоже в Нью- Йорке, нет никакой гарантии, что он не занят, чтобы встретиться с ней. Она быстро осмотрела свою одежду. Она не была слишком помятой. Могло пронести. И она приняла душ. Она улыбнулась. Ну. Они приняли душ. Вздохнув, она вышла из очереди и направилась к металлической скамейке. Она села и отбила ему сообщение. Через пять минут ее телефон снова завибрировал.

«Я свободен до 16–30. Можешь встретить меня через 20 мин в „Хаундстус“?»

«Хаундстус»? Это был гастрономический бар в двух кварталах от 8ой Авеню. Любой, кто часто катался через станцию Пенн, его знал. Она кинула взгляд на дисплей выше билетной кассы. Она могла дошагать туда пешком, встретиться с ним и вернуться к 16–30, как раз к экспрессу Кейстоун, идущему в Филадельфию. Если ей повезет, она будет дома к 19–00. Она вздохнула. Может, так же покончим и с этим. И это спасет ее от поездки в Вашингтон в четверг. Она отбила Маркусу, что будет там. Как только она запихнула телефон во внутренний карман пиджака, он опять завибрировал. Она вытащила его и посмотрела на него в замешательстве. Пришло еще одно сообщение. И на этот раз от Джулии. Она улыбнулась, когда его прочитала.

«Нашла доказательства?»

Качая головой, она взяла свою сумку и направилась к выходу на 8-ю авеню.

* * *

Эван сидела в кабинке менее пяти минут, когда увидела входящего Маркуса. Она заметила его сразу же. Он был примечателен тем, что был неприметным. Не совсем высокий, но и не коротышка. Не худой, но и не пузатый. Еще не старый, но уже и не молодой. Он зашел внутрь и постоял у двери, косясь в сторону бара, пока его глаза не привыкли к более тусклому свету. Если вытряхнуть его из проклятого костюма от «Брук Бразерс» и впихнуть его в толпу, он мог бы совершенно в ней раствориться. Явно, он не выглядел как влиятельная шишка. И все же он ею был. Потребовалось бы полдюжины рук, чтобы на пальцах сосчитать членов Конгресса, которые своими креслами на Капитолийском Холме были обязаны именно ему. Но он никогда не показывал своего интереса к ведению президентской кампании — до сих пор.