Пыль

Эван Рид, в частности, вела себя, как слон в посудной лавке.

Нет, размышлял он, это не было каким-то отклонением в поведении. Она была капризной и беспокойной даже в ее лучшие дни, и предугадать поступки Эван было невозможно. Это делало ее любовную связь с Джулией Донн еще любопытнее. В тот самый злополучный день Маркус был обескуражен, когда увидел, как непробиваемый внешний фасад безразличия Донн разбился вдребезги, словно дешевое лобовое стекло автомобиля. И это произошло не когда он рассказал ей о смерти Энди, а когда она узнала, что Эван Рид с огнестрельным ранением в бессознательном состоянии была доставлена на скорой в госпиталь Маунт Синай. Ему было крайне тяжело сдерживать ее до того момента, пока не прибыла машина, чтобы отвезти ее туда.

Он покачал головой и сделал глоток.

Две идиотки — поддались своим лихорадочным похотливым позывам.

Ему пришлось на полпути изменить маршрут и перевести тело Энди в Синай — поэтому присутствие там Джулии имело смысл, как только история о — «взломе» поразила новостные ленты.

К счастью, основные СМИ уже относились к жене Таунсенда как к затворнице. Поэтому ее нежелание появляться на публике в последующие дни после смерти ее мужа в перестрелке, казалось всего лишь логичным поведением.

Дэном Коэном было управлять также трудно. Это маленький трюк, который они проделали вместе с Беном Рашем, чуть все не разрушил. Если бы Рид не находилась в сознании, когда напортачил этот толстый сыщик, Марго была бы сейчас в руках федералов — а он на пути в Париж с большим количеством дерьмого багажа в грузовом отсеке.

На его счастье, Бен Раш оказался «разумным» человеком, и 25.000$ наличными обеспечили огромное количество дешевого джина — и молчание.

Ну, а что касается Эван Рид? Ему не пришлось о ней беспокоиться. У них была договоренность — и она получила то, что хотела. Учитывая все обстоятельства, его соглашение с ней было наименее дорогой частью процесса зачистки. Она и ее «вознаграждение» были там прямо сейчас, скрываясь от СМИ посреди полей и коровьего дерьма, которые она называет домом.

Он осушил свой стакан.

Глупая дура. И недальновидная. Это не продлится долго. Но это была не его проблема.

Больше не его.

Самолет тряхнуло, и он клюнул носом вниз, когда попал в полосу турбулентности. Маркус с трудом удержал стакан, чтобы напиток не перелился через край.

Женщина в соседнем кресле потянулась и открыла глаза.

— Где мы? — спросила она, потягиваясь. Ее голос был хриплым от сна.

В салоне первого класса было преимущественно темно, но он мог видеть ее глаза.

— Где-то над Атлантикой, — ответил он.

— Как долго я спала?

Он взглянул на часы.

— Около часа, — он поднял свой стакан. — Хочешь такого?

Она покачала головой.

— Ненавижу мартини.

— Ты ненавидишь много чего, — напомнил он ей. — Но ты известна тем, что меняешь свое мнение, — он провел длинным пальцем по обнаженной коже ее предплечья. Она не дрогнула.

— Знаешь, мне придется вернуться в Пакистан.

— Придется? — он улыбнулся ей. — С твоим уникальным набором навыков можно работать в любом месте.

Она посмотрела на него без всяких эмоций.

— Я знаю, что это никак полностью не укладывается у тебя в голове, Маркус, но некоторые из нас делают то, что делают, по причинам, превосходящим личные выгоды.

Он рассмеялся.

— Отличная речь. Ее ты собираешься повторить своим друзьям в Лахоре?

Она осталась невозмутимой.

— Я не жалею, что сделала, да и ты тоже.

— Все же — напрашивается вопрос о твоих мотивах, не так ли?

Она пожала плечами, затем вытянула руку и нажала кнопку вызова над своим сидением.

— Может, я выпью мартини, в конце концов.

Он хихикнул.

— Не знаю, кого из них ты думаешь, ты спасала.

Она встретила его взгляд.

— А тебе-то что? Ты получил, что хотел.

Он положил ладонь на ее колено.

— Верно.

Появилась стюардесса и протянула Марго ее напиток. Он решил к ней присоединиться.

Почему бы и нет?

Им необходимо было убить еще 6 часов полета — а когда они доберутся до Парижа, у них будет целая неделя, чтобы разобраться с делами.

Он посмотрел на нее. Она была холодна и равнодушна. Он ей не доверял. И он был вполне уверен, что она его презирает.

У них было много общего.

Он улыбнулся. Он мог бы с этим жить.

КОНЕЦ