Пыль

Джулия пробыла рядом с ней оба дня, пока она лежала в больнице, а затем поехала с ней в Чаддс-Форд. Она вернулась в апартаменты на Мэдисон авеню только затем, чтобы взять немного одежды и туалетные принадлежности. Сразу же после того, как она узнала о смерти Энди, она объявила, что никогда не вернется туда жить. Она оставила своим родителям решать, что они хотят делать с этой лакомой, но теперь уже печально известной, собственностью.

Эван не сомневалась в твердости этого завления — она была уже хорошо знакома с решимостью Джулии, что стальным стержнем шла сквозь ее характер.

Как и ожидалось, СМИ набросились на шокирующие новости о смерти от шальной пули сенатора Таунсенда, которая настигла его во время попытки ограбления в квартире его жены на Манхэттане. Но в течение недели новостная лихорадка начала спадать. История уже исчезла с видной верхней части передовиц и переместилась на внутренние страницы основных национальных изданий.

Быстрее всего потеряло интерес телевидение. Поскольку подозреваемый в стрельбе так и не был задержан, то нельзя было привлечь зрителя в прайм-тайм публичным появлением «знаменитого преступника», и, благодаря Маркусу, напрочь отсутствовали жуткие или непристойные детали происшествия.

Освещение в интернете, за исключением нескольких идиотских чатов, которые с жарким пылом выслеживали последние правительственные заговоры, тоже сошло на нет. Хотя Эван пришлось отдать должное нескольким наиболее плодовитым радикалам: в этот раз они были ближе всего к правде, чем могли себе это представить.

Однако Маркус отлично сделал свою работу. На взгляд стороннего наблюдателя преждевременная смерть сенатора Таунсенда даже дала возможность партии сделать политический ход, назойливо продвигая свою повестку дня, чтобы наложить строгие ограничения на регулирование оружием. Это снова подожгло яростные споры по стране о контроле за оружием, и обе стороны влили в рекламные кампании миллионы новых долларов. Независимо от того, с какой стороны подойти ко второй поправке, торговля оружием была крупным бизнесом, и много людей заработало на пустой болтовне, что питала обсуждения.

Так уж получилось, что, в конце концов, Энди удалось сохранить свой статус рекламного мальчика. Даже после смерти он оставался горячим товаром, который обеспечивал дивиденды особо влиятельным кругам.

К облегчению Джулии его похороны прошли в приватной обстановке — быстро и тихо, в Делавере, без каких-либо представителей прессы.

С этим Маркус тоже разобрался.

А сейчас? Сейчас просто потребуется столько времени, сколько уходит на то, чтобы такие события полностью исчезли из памяти нации.

Она покачала головой. Около пяти минут — вот сколько бы понадобилось. Стоило только разразиться очередному скандалу и оттянуть внимание на себя. Средства массовой информации ненавидели пустоту даже сильнее, чем Матушка Природа.

Она услышала, как внутри дома загремела упавшая на пол, вероятно, крышка кастрюли — а за этим последовало приглушенное, но отлично различимое ругательство. Джулия возилась на кухне — и можно было только догадываться, какая мало опознаваемая еда появится на столе.

Эван вздохнула и посмотрела на пастбище. Ей нравилось, что Джулия находилась здесь — но она знала, что эта идиллическая передышка, которой они наслаждались, не будет длиться вечно. Прямо сейчас они походили на жуков в янтаре — застывших в текущем моменте. Но довольно скоро к ним вторгнется реальная жизнь. Джулия должна будет принять решение — так же как и Эван.

Они не обсуждали свое будущее. Со своей стороны Эван только начинала привыкать к мысли, что у них это будущее может быть. На данный момент этого было вполне достаточно. С остальным они со временем разберутся.

Она поерзала на стуле и посмотрела на пару коров, неторопливо бредущих к ручью, что делил пополам ее владения. Они двигались так, как будто в их распоряжении было все время мира.

Пустоты. Это было невероятно. Тем или иным способом, прорехи в ее жизни заполнились.

И было невозможно предсказать, кто, в конечном итоге, будет разгребать последствия.

* * *

В двенадцати тысячах метрах над Чаддс-Форд, тот, кому пришлось разгребать последствия, заказал еще один «Грязный Мартини».

Неприятности Таунсенда стали адски сложным делом. Но все болтающиеся концы были завязаны в узелок, и он был на пути в Брюссель. Посланник США в НАТО проявил самоуправство и выступил с некоторыми несвоевременным публичными замечаниями по поводу одной из инициатив администрации по Ближнему Востоку — опять. И Маркуса отправили — «обсудить», насколько мудрой была эта корректировка его точки зрения.

Но сначала он насладится заслуженной неделей отдыха в Париже.

Ему было не свойственно брать отпуск — но произошедшее едва ли можно было назвать — «нормальными» обстоятельствами. Ни одно из событий, ведущих к нейтрализации Таунсенда, не пошло по намеченному плану. У слишком многих игроков имелось в голове чересчур много идей, как это должно пройти — и ни один из них, казалось, палец о палец не ударил, чтобы приложить усилия и предотвратить пагубные последствия.