Пыль

Маркус был прав насчет Джулии. Пока Энди оставался завязан на его извращенные отношения с ней по типу «привет-пока», он будет бесполезен для них обоих. От чего-то нужно было избавляться. Она знала, что Энди был близок к срыву — она не сумела успокоить его, когда он позвонил ей утром с Манхеттена. Он нес чушь и был испуган. Он рисовался, и она ему не доверяла. Она знала, что если она не вмешается и не разберется со всем в самом скором времени, спасать будет уже нечего. Она могла бы также упаковать свои сумки, и вернуться к безвестной жизни в Пенджабе.

С нее довольно. Она взяла в руки свой мобильный телефон и нажала клавиши для быстрого набора для «JetBlue»[57].

К черту Маркуса.

Пора было взять дело в свои руки.

ГЛАВА 30

Ну и где же она, мать ее?

Он еще раз взглянул на подсвеченный циферблат часов. Они показывали, что сейчас было больше 10 вечера.

Я не могу продолжать сидеть здесь — рано или поздно, мне нужно будет отсюда убраться и двинуться дальше.

Прошло адски много времени — вполне достаточно, чтобы ощутить приступ клаустрофобии. Фактически, кладовка в апартаментах Джулии была больше, чем в большинстве нью- йоркских квартир в домах без лифта. Но она все равно была маленькой и темной — а это было единственное место, в которое она не заглянет, когда вернется домой откуда бы, черт подери, она ни возвращалась.

Он снова взглянул на часы.

Господи.

Было трудно не истерить. И трудно держать потными ладонями этот проклятый пистолет. Он был огромным. И это было сюрпризом. Предполагалось, что это ублюдочное оружие будет стрелять тихо и чисто. Вся история.

Он заплатил за это дополнительно. Хорошо заплатил.

Выстрели — и выбрось его. Таким путем все и работало. Пусть они думают, что ограбление пошло из рук вон плохо.

Это не должно вызвать затруднений.

За последние два месяца в этих высотках Голд Коаст произошла масса взломов. Это поможет. Даже копы посчитают, что это работа кого-то изнутри, кто знаком с домом.

Ну. Они будут правы насчет этого, ведь так?

Внезапно тишину в квартире нарушил звук открывающейся и закрывающейся входной двери.

Свет. Камера. Мотор.

Эта маленькая мыльная опера подходит к концу.

С фейерверком.

* * *

Было за 10 вечера, когда она, наконец-то, отперла дверь и вошла внутрь темной квартиры. Она не видела причин включать хоть какой-нибудь свет — она знала, что направится прямиком в спальню.

Эмоционально она была опустошена.

Это был такой день, когда радуешься, что он закончился. Он был полон беспокойства от вчерашнего нежданного и тревожного появления здесь Энди, и последовавшими, казалось, бесконечными спорами о том, что и как она могла бы сделать в ответ.

Они спорили целый час о ее праве вернуться сюда на ночь. Это было смехотворно. Она была взрослым человеком с соответствующей подготовкой в нужной области и, конечно, знала, как позаботиться о себе. Ей не нужна нянька, и ей не нужна сиделка.

И ей не нужна компания. Не сегодня вечером.

Это была ее сфера компетенции, и она знала лучше, чем кто-либо, как с этим управиться.

Она вошла в спальню и сбросила туфли. Она не стала терять время понапрасну, чтобы раздеться, но подошла к кровати и откинула покрывало. Прямо сейчас ничего не имело для нее значения, кроме того, что она здесь — и одна.

Это будет длинная ночь.

* * *

Двадцатью минутами позже, ему показалось вполне безопасным выйти из шкафа и направиться в сторону спальни.

Тишина в квартире была самой худшей проблемой. Но мраморный пол был очень подходящей штукой. Так же как и каучуковая подошва ботинок.

Дверь в спальню была открыта.

Замечательно.

Слабый свет с улицы лился из окна в конце коридора. Но это только должно все упростить — меньше вероятности промахнуться.

И легче заглянуть внутрь комнаты. Синий свет от прикроватных часов отбрасывал причудливую огромную тень на стену.

Невозможно было ошибиться в фигуре на кровати.

Время пришло.

Выстрели. Брось пистолет. Прихвати сумку полную украшений и мелких денег, припрятанную в кладовке. Выберись отсюда через черный ход и спустись вниз на служебном лифте — где ждет смена одежды. Выйди на 71-ую Стрит. Доберись на метро до Мидтауна, затем на такси до Гранд Централ.

Что и требовалось доказать.

Проблема решена.

Но важно было подойти на шаг-два к кровати. Нет права на ошибку на этот раз.

Темнота все упростит — не будет зрительного контакта. Никакого шанса передумать.

Но этот проклятый, гребаный, синий свет. Он отвлекал.

Как и тот факт, что фигура на кровати двигалась.

На прикроватном столике зажглась лампа. Было трудно что-либо рассмотреть во внезапной вспышке желтого света.

Но не услышать.

— А ты, мать твою, не особо спешил — я чуть не уснула, пока тебя ждала.

Господи Боже.

Это была Эван Рид.

И она не была одна — в руках она держала чертов пистолет.

И он был нацелен прямо на него.

* * *

Его глаза, наконец, приспособились к свету. Но его дыхание было таким тяжелым, что он с трудом мог размышлять над вариантами.

Их было огромное множество — и ни один из них не казался обнадеживающим.