Пыль

- Послушайте, Энди - давайте здесь договоримся о разделении труда. Я охочусь за секретами. Я вам не враг. Меня не колышет, безумно ли вы счастливы с вашей женой или нет - или как вы определили свои карьерные устремления. Я не высказываю никаких суждений. Я только нахожу и сообщаю факты. Вы можете помочь мне с этим и сохранить вашей партии пару монет - или нет. Для меня не имеет значения, что вы решите, потому что в любом случае, я найду то, что надо найти, и я доложу вашей команде по выборам. Затем я уйду. Конец истории.

Она встретила его взгляд.

- Итак. Спрошу еще раз. Есть что-нибудь, что вы хотите мне рассказать, и что сократит этот процесс?

Он сидел спокойно, встречая ее пристальный взгляд, и казался невосприимчивым к ее высказываниям.

- Мне нечего скрывать.

- Я рада это слышать, - она отодвинула назад стул и встала. - Спасибо за кофе.

Он запоздало вскочил на ноги.

- Вы уходите?

- Да, - она бросила взгляд на часы. - Мне нужно успеть на поезд.

- Возвращаетесь в Вашингтон?

- Нет. В Нью-Йорк. Она взяла свою сумку. - Сделаю все, чтобы в этом убедиться, и передам привет от вас миссис Таунсенд.

ГЛАВА 3

«Донн & Гейл» был одним из старейших издательств Северной Америки. Основанное в 1825 году Льюисом Донном и Самуэлем Гейлом, оно могло похвастаться списком авторов, состоявшим сплошь из родоначальников американской литературы. После гражданской войны маленькая компания, располагавшаяся в Бостоне, практически внезапно превратилась в процветающую литературную машину, так как после бума рождаемости расширились возможности получения образования, к тому же посещение публичных библиотек прочно вошло в американскую культуру. В 1935 году фирма перенесла свои офисы в Нью-Йорк, и заявила о себе в качестве ведущего литературного издательства в Северной Америке.

Нынешней наследницей и преемницей процветающей компании, отлично справлявшейся как с ведением бизнеса, так и с социальными задачами, была ведущая затворнический образ жизни жена Таунсенда, Джулия Льюис Донн.

Эван отдала должное Дэну за ту легкость, с которой она получила согласие на встречу с издательницей-магнатом. С профессиональной точки зрения Донн очень уважали, однако, с точки зрения ее личной жизни, она была загадкой. Эван обнаружила, что суждения о ней колебались в диапазоне от «холодная и отчужденная» до «изворотливая и находчивая». Но те немногие, кто считал, что хорошо ее знают, были к ней очень лояльны, практически ничего не разглашая и кружа вокруг нее, как свирепые псы.

Чем больше она узнавала о популисте Таунсенде, тем менее его брак с аристократкой Донн казался подходящим. Она догадывалась, что довольно скоро она сможет составить о ней свое собственное мнение.

Офисы компании занимали два этажа 45-этажного высотного здания из известняка и черного мрамора на Мэдисон Авеню, которое было сконструировано в 1931 году архитектором Кеннетом Францхаймом. Эван пересекла художественно декорированный холл с полом из французского розового мрамора и постаралась не таращиться на люстры из хрусталя, выполненные в форме тройной звезды, которые визуально довлели над огромным пространством.

Она ненавидела подобные места. Она ненавидела Нью-Йорк. Впервые в жизни, она беспокоилась, что могла быть скромно одета. И даже то, что ей пришлось подумать о таком, ее разозлило. Несколько клонов Леди Гаги на шестисантиметровых каблуках окинули ее оценивающим взглядом с ног до головы, пока она шла к лифту. Ага. Она ненавидела Нью-Йорк.

Она хлопнула по стрелке, которая указывала наверх, и стала ждать лифта, чтобы подняться на 38-ой этаж. У нее было 30 минут на встречу с Донн, а затем быстрая поездка на станцию Пен, чтобы сесть на экспресс Этан Ален, идущий в Олбани. Завтра она проведет время со Стиви.

Наступали родительские выходные в Эмма Уиллард (8), и Эван пообещала, что приедет. Дэн уехал с Таунсендом, который собирался выступать на Саммите по возобновляемым источникам энергии в Денвере. Он обещал позвонить ей в субботу вечером, но Эван знала, что Стиви не будет ждать этого звонка, затаив дыхание.

Прозвенел гонг, и большие стальные двери лифта разъехались в стороны. Эван прошла через отделанный панелями из грецкого ореха коридор и вошла в скромные, но элегантные офисы компании Донн и Гейл. За массивным столом сидела администратор, говорящая с преувеличенным британским акцентом и одетая в костюм с таким кричащим рисунком в елочку, которого Эван никогда еще видела. Она позвонила личной помощнице миссис Донн, и Эван моментально была сопровождена по длинному коридору к офисам, которые окнами выходили на Центральный парк.

Эван прибыла точно в срок, но оказалось, что обычно пунктуальная миссис Донн была не совсем готова ее принять. Помощница провела ее в на удивление небольшой, но со вкусом обставленный угловой офис с панорамным видом и инкрустированным паркетным полом, и сказала Эван, что миссис Донн присоединится к ней прямо здесь. Потом она ушла, закрыв за собой дверь.