Пыль дорог

Некоторое время Инге пыталась идти против течения, а потом попросту махнула на это рукой – все равно ей сейчас надо к ратуше. На улочках ничего особенного найти не удалось, разве что купленные за полмедянки колосья, обрезанные у самого корня, – и какой глупец это сделал, так уж трудно было с корнем выдрать? Гоблин, отважившийся продать несколько колосков с поля – и вряд ли своего! – краснел (что на его зеленой коже выглядело как странные побурелости), бледнел (тут уже его морщинистое лицо приобретало оттенок молодого, только пробившегося из земли ростка) и заикался так, словно ограбил городскую казну и сейчас пытался ее сбыть. Травница отломила колоски, а солому бросила под ноги – все равно корней нет, так какой смысл ее хранить? – а остальное пригодится: порчу смыть, молоко корове вернуть. Да мало ли какое применение найдется.

Как и положено в торговый день, двери ратуши были открыты настежь. Огромная, занимающая весь первый этаж зала была заполонена народом: были здесь и мрачные молчаливые бистивилахи, и веселые, порхающие под самым потолком пикси, и чуть меланхоличные фавны, и торгующиеся за каждый медяк орки, и расхваливающие свой немудреный товар глейстиги. Но Инге сейчас было не до этого.

Девушка проталкивалась меж торговцев и покупателей, придерживая одной рукой висящий на поясе кошелек и зорко оглядываясь по сторонам. Ну где же, где же он?

– Сударыня, а почему у вас шляпка неподобающего размера? Нарушаем закон об ограничении роскоши? – грозно пророкотал над ухом мужской голос.

Травница вздрогнула, резко обернулась и строго поджала губы:

– А вы, господин офицер, могли бы не заваливаться в мой дом поздно вечером. К тому же с моей сестрой. Вы бы еще всех ратманов во главе с обоими бургомистрами ко мне домой притащили – а то не весь город еще знает.

Кареглазый эльф-полукровка в форменном мундире слушал ее возмущенную речь с едва заметной улыбкой и наконец не выдержал:

– Инге, ну ты ж, на самом деле, не злишься?

– Злюсь! – отрубила травница, начиная пробираться к выходу. Офицер покорно последовал за нею. Когда в его руки успела перекочевать корзинка Инге, осталось загадкой. – Вот объясни мне, Амир, обязательно было приходить в мой дом? А если бы сестры узнали?

– Я ни в чем не виноват! – возмутился стражник. – Я вообще не знал, что это твои родственники.

– Какие родственники… – начала было Инге, потом внезапно вспомнила, что с недавнего времени у нее еще и зять появился, и проглотила вопрос, так его и не задав. – Ну родственники. И что с того?

– Да ничего, – пожал плечами эльф, осторожно огибая лоток, заваленный свежими овощами. – Это ведь ты завела этот разговор. А я действительно ничего не знал. Мне начальство поручило – вот и все.

Травница затормозила перед самым выходом из ратуши:

– Что поручило?

Стражник осторожно подцепил девушку под локоток:

– Давай поговорим об этом снаружи? А еще лучше, зайдем в какой-нибудь погребок, перекусим, и я тебе все расскажу.

– А это не уронит чести мундира? – усмехнулась травница. – По трактирам всяким разгуливать, да еще и в женской компании? – Но увлечь себя в сторону от ратуши позволила.

…Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь высокие окна, неспешно рисовали светлые пятна на узорчатом паркете. Склонившемуся в глубоком поклоне лорду Горию показалось, что всмотрись он повнимательнее – и прочтет тайные письмена, и откроются все знания вселенной. Вот только длилось это откровение недолго – ровно несколько мгновений, предшествующих благосклонному:

– Я готова выслушать вас, лорд.

То, что аудиенция не задалась с самого начала, можно было понять уже после этих слов: находясь в более благодушном состоянии, императрица обычно называла приближенных по имени. Увы, но особой проницательностью царедворец не страдал. А потому, когда через несколько минут Ее Величество сообщила, зачем лорд Горий был вызван во дворец, горный эльф в первый момент решил, что ослышался:

– Прошу простить меня, Ваше Величество?

Увы и ах, но, после того как императрица соблаговолила повторить, ничего не изменилось. Указания ее остались прежними. И что теперь делать? Впрочем, понятно, что ехать на материк придется в любом случае.

Лорд Горий попытался найти хоть какую-то лазейку:

– Но как мне сделать это, Ваше Величество? Прошло уже более десяти веков.

Сидевшая на троне с высокой спинкой девушка холодно ответила:

– Мне все равно, как вы это сделаете, лорд.

Удобно расположившаяся на подлокотнике белая крыса недовольно пискнула и вскинула на горного эльфа злой взгляд алых бусинок глаз. Еще один крысенок пробежал прямо возле ноги царедворца, цокотя крохотными коготками по паркету.

Лорд Горий сглотнул комок, застрявший в горле, и хрипло вопросил:

– И каков срок выполнения вашего приказа, Ваше Величество? – В его душе тлела смутная надежда, что ему разрешат заниматься выполнением этого приказа, скажем так, в свободное от основной работы время. А там можно и забыть, а вспомнить лет через пятьдесят. И вообще, веком больше, веком меньше – какая разница, в самом деле?

Слова императрицы прозвенели смертным приговором:

– Неделя.