Пыль грез. Том 2

Калит хотела, чтобы Геслер с Ураганом умерли. Хотела всем сердцем. Не со зла, просто так. Они ничем не провинились – напротив, собирались сделать именно то, что от них ждали. И от своей судьбы они не уклонятся. Нельзя винить их за мою ненависть и мой страх.

Я мечтаю о мире без солдат. Пусть они все поубивают друг друга. Пусть короли и полководцы останутся в одиночестве, и чтобы ни единая душа не попала в их цепкие лапы. Пусть не будет оружия, несущего их волю, и клинков, звенящих с их угрозами. Пусть все увидят, какие они на самом деле – жалкие, слабые и никчемные.

Но как это сделать? Как сотворить такой мир?

Да благословят меня духи моих предков, если бы я знала…

Калит потеряла свою махиби – глиняный сосуд, который должен был стать вместилищем ее души. Смерть стала неумолимо приближающимся кошмаром. О будущем нечего и мечтать. Что тогда отличает Калит от тех охранников каравана? Или от Геслера с Ураганом? Что они видели в ее глазах?

Я Дестриант, однако мечтаю о предательстве. Глядя на солдат Ве’гат, она чувствовала отзвуки их мук рождения, ужасов Утробы. Они не заслужили того, что грядет, но мечтали об этом. Калит забрала бы их от смертельного побоища, если б могла, и повела бы на своих сородичей. В священную войну против всех солдат мира и их командиров.

Пусть останутся только пастухи, землепашцы и рыболовы. Художники, кожевенники и гончары. Рассказчики, поэты и музыканты. Мир для них и больше ни для кого, полный покоя и безмятежности.

На’рукские Фурии, не замечая препятствий, преодолевали пересеченную равнину. На востоке занималось солнце нового дня, но небо над вражескими регионами было темным, как синяк; в разрыве завывал ветер.

Ураган достал меч. Первые ряды противника готовились пустить в бой палицы – колдовское оружие. В голове замелькали чужие воспоминания о разрушительной магии. Поднять щиты! И молитесь, чтоб железо выдержало.

Ураган оглянулся через плечо на Ампелас Сорванный. Летающую крепость окутывал белый дымок. Облака? Недовольно тряхнув головой, Ураган снова посмотрел на своих солдат Ве’гат. Они заняли гряду именно так, как он себе представлял; теперь, когда мысленный барьер был устранен, ящеры читали каждую мысль своего командира. Они в точности знали, что ему от них нужно. И они не поддадутся, не побегут, если только я сам не запаникую. Но Худ свидетель, я ни разу не впадал в ужас, хотя и пережил столько, что мало не покажется. И сегодня я тоже не дрогну.

– Держать строй, ящеры. Держать строй.

В рядах солдат зашелестело; Ве’гаты подняли голову.

Ураган развернулся.

Разрыв в утреннем небе клубился грозовой тучей, и из него выплывали темные, гигантские силуэты.

Летающие крепости. Размером они уступали Ампеласу Сорванному и выглядели просто как пирамиды, высеченные из черного камня. Но зато их было…

Три… пять… восемь…

– Беру помилуй!

Ампелас Сорванный звездой вспыхнул у него за спиной.

Оглушая и ослепляя, небо разрезал магический залп. Из стен на’рукских летающих крепостей полетели обугленные осколки. Глыбы размером с усадьбу, дымясь, устремились к земле и рухнули прямо посреди арьергарда воинства на’руков.

В ушах все еще звенело. Геслер поднялся на стременах. Ампелас Сорванный подплыл ближе и навис прямо над их головами.

– Худов дух! Охотники К’елль, бегом из тени! Уходите отсюда! На восток или на запад – не важно. Бегите!

Своего ящера Ве’гата он послал полным ходом вперед. Ураган! К Худу позиции – наступаем! Слышишь? Сходитесь с врагом!

Геслер слышал россказни об Осаде Крепи. О том, как лавина обломков, которую обрушило на город Лунное Семя, сломала спины защитников. Эта же лавина вполне могла смять все Геслерово воинство.

Из разрыва продолжали выплывать все новые крепости на’руков.

Молнии с треском вырвались из полудюжины таких крепостей, все направленные на Ампелас Сорванный.

Грянули множественные взрывы, и сверху посыпался смертоносный град.

Огромные повозки и тащившие их трутни оказались погребены под обломками. Ударной волной ближайших охотников К’елль подбросило в воздух, те отчаянно замахали конечностями и хвостами, чтобы удержать равновесие. Поднялась пыль, густая, как прибой, скрывая из виду огромные глыбы, которые продолжали падать с Сорванного.