Пыль грез. Том 2

– Вот оно что. Теперь я вижу, Военный вождь Голл, что выросли вы все-таки в хижине с земляным полом. Прежде чем пуститься в объяснение сложнейшей системы управления королевством, граждане которого почитают обман за религию, позвольте посвятить вас в кое-какие подробности. Это верно, ваши пришедшие с моря воины успели доставить нам множество неприятностей, но до полного разгрома еще очень далеко. Мой Эвертинский легион – именно так, он принадлежит мне, не королю и не королевству – еще ни разу не терпел поражения. Мало того, ни разу не отступил ни на шаг. Можете сколько угодно швырять своих храбрецов на нашу железную стену, кончится лишь тем, что вокруг останется куча трупов в два человеческих роста высотой. Но вам, увы, даже и такого шанса не представится. Если мы сойдемся здесь в битве, Военный вождь, вы будете попросту уничтожены. «Выжженные слезы» хундрилов прекратят существование, останется лишь несколько тысяч рабов с постепенно выцветающими татуировками.

Голл помолчал, потом закашлялся и отвернулся, чтобы сплюнуть мокроту. Вытер губы и произнес:

– Королева, пока мы здесь стоим, те две армии, что вы направили для охвата, перемалываются в пыль. И если мы вступим сейчас в схватку, вряд ли она продлится столь долго, что сюда успеет прибыть еще какое-нибудь наспех собранное подкрепление. – Он взмахнул покрытой шрамами рукой. – Ваша поза лишена какого-либо смысла. Сколько дней потребуется изморцам, чтобы сюда добраться? Ваш Эвертинский легион перед ними попросту растает, заодно и золота из этих ваших вычурных доспехов немного выплавится. – Она хотела ответить, но он поднял руку, показывая, что еще не закончил. – И я еще не упомянул самого худшего, с чем вам предстоит встретиться, – Охотников за костями. Среди моего народа не прекращаются споры и дискуссии о том, какие солдаты могут считаться величайшими в мире. По лицу вижу, вы думаете, что мы числим себя среди первых двух претендентов, но это не так. Нет, речь о виканцах Колтейна – и о морпехах Малазанской империи. – Он жестко улыбнулся, показав зубы. – На ваше счастье виканцев среди Охотников уже нет, но вот морпехов, увы, более чем достаточно.

Последовало длительное молчание. Наконец Абрастал вздохнула:

– Что вы от нас хотите?

– Добычи у нас уже более чем достаточно, королева, и мы готовы снова продать ее вам – в обмен на пищу, воду, скот и фураж. Однако в знак компенсации за моих воинов, погибших или покалеченных в этой войне, мы уплатим за все поставленное не более одной трети цены. Как только сделка будет завершена к нашему удовлетворению и после того, как мы воссоединимся с Серыми Шлемами Измора, мы покинем ваше королевство. Чтобы никогда не вернуться.

– И все?

Голл скорчил гримасу.

– Королевство ваше нам не нужно. И никогда не было.

Она знала, что ей следовало бы обидеться, вот только сейчас не до того.

– Военный вождь, поймите меня правильно. Возмутительные действия купеческих гильдий, ставшие причиной войны, сами по себе были вопиющим нарушением официальной политики короля…

– Мы позаботились о том, чтобы в первую очередь казнить именно этих грабителей, королева.

– Те, кого вы перебили, были лишь острием отравленного кинжала.

Королева обернулась и кивнула одному из телохранителей. Вслед за этим офицером из группы вышло четверо солдат, которые несли с собой кожаный сверток, достаточно большой, чтобы туда поместился сложенный хундрилский шатер. Солдаты положили его на землю, развязали узлы по углам, затем развернули.

Внутри обнаружилось с полдюжины тел, хотя сохранилось от них не слишком-то много.

– Перед вами – главные действующие лица, полагавшие, что находятся под надежной защитой столичных стен, – сказала Абрастал. – Как видите, помимо кожи от них мало что осталось, наши палачи в подобных вопросах весьма искусны. Считайте это доказательством того, что мы признаем учиненную над вами несправедливость. Если хотите, можете забрать себе.

Голл вперил в нее свой взгляд хищной птицы.

– Меня терзает искушение, – протянул он, – отозвать свои заверения в полном отсутствии интереса к свержению властей королевства. Хотя бы из сострадания к вашим подданным, королева.

– Мы тоже привержены справедливости, – отрезала Абрастал, – пусть и понимаем ее по-своему. И откровенно говоря, Военный вождь, меня изумляет ваша чувствительность. Я много разного слышала о дикарских привычках, особенно по части изобретательности в пытках…

– К нам подобное не относится! – перебил ее Голл твердым, точно железо, голосом. И тут же вдруг несколько расслабился: – Если только нас как следует не разозлить. Но так или иначе, королева, вы меня неправильно поняли. То, что ваше королевство полно граждан, не способных к самоограничению – нет, хуже, ведущих дела с иностранцами и даже не отдающих себе при этом отчета, что выступают представителями собственного народа, собственного государства, – свидетельствует для меня о вашей ненависти к самим себе.

– Ненависть к себе. Понимаю вас. И что бы вы предприняли, Военный вождь, будь вы королем Болкандо?

– Объявил бы ложь тягчайшим из преступлений.