Пыль Снов

Зубья пилы Солдат Ве’Гат пересекли гребень холма; воины потекли вниз по склону, прямо к строю На’рхук.

Колдовство вырвалось из оплетенных дубинок, врезалось в стену железа. Ве’Гат шатались, но не падали.

На второй залп времени не хватило.

Зубчатая линия Ве’Гат врезалась в На’рхук. Сила удара расплющила две, даже три шеренги Короткохвостых. Оружие сверкало, Ве’Гат топтали упавших, вклиниваясь в ставшие неровными глубинные шеренги.

Буян был в самом центре атаки. Он дважды успел махнуть мечом — каждый раз оружие глубоко впивалось в доспехи, но твари уже успевали умереть, ведь лапы его «скакуна» доставали дальше. Ему не удавалось дотянуться до чего-то еще не порубленного в куски. Буян рычал от разочарования.

На’рхук было меньше, щитов они не носили — Ве’Гат просто разорвали их строй.

Молнии спустились с неба, прорезая кровавую дорогу сквозь задние ряды, вмиг убив сотни Солдат.

Буян зарычал, сраженный внезапными, мучительными смертями. «Разбить строй! Вплотную!»

Новый всплеск магии убил еще сотни.

«Ближе!»

Эмпелас Вырванный выбрасывал пламя из дюжины трещин. Отвалились большие куски обшивки, показав исходящие черным дымом внутренности. Крепость содрогалась при каждом ударе. Продвижение остановилось, а потом сооружение начало отступать. Однако оно еще изрыгало ярость: Геслер видел, что одна из крепостей На’рхук сильно склонилась набок, а другая больше не блещет молниями.

Но треклятых штук было слишком много. Три сместились к востоку и заходили к Эмпеласу с тыла — как раз там толстые плиты обшивки сняли ради изготовления щитов для Ве’Гат. Еще несколько мгновений, и они ударят по слабому месту.

«И это его убьет. Как ножом в спину.

Когда Эмпелас погибнет, вражеские крепости обрушатся на нас внизу. Если смогут.

Но я не позволю.

Охотники К’эл! Нападать с обоих флангов. Врезывайтесь сзади, опустошайте легионы, что вступили в бой! Не ссать, чтоб вас! Атака!»

Три крепости На’рхук изрыгнули яркие арки молний. Келиз в ужасе наблюдала, как нижняя половина Эмпеласа раздувается, светясь алым. Отдача от взрыва повалила Сег’Черока и Ганф Мач. Келиз выбралась из-под бьющихся зверюг; плечо и лицо были иссечены осколками. Она лежала на спине. Небеса пылали, вниз сыпались горящие камни. Она закричала и закрыла руками глаза.

Ощутив порыв горячего ветра, Буян повернулся назад. Нижняя треть Эмпеласа просто исчезла, из оставшихся помещений вываливались пылающие обломки. Удар перевернул крепость набок — или на спину? — открыв взору обширные разрушения.

Он выругался, когда Эмпелас ухитрился ответить огнем, выпустив две змеящиеся молнии.

Они, похоже, попали в цель — он не мог ничего видеть за телом крепости К’чайн Че’малле, но грохот разрывов сотряс почву. Потом одна из крепостей На’рхук взлетела над Эмпеласом, оставляя клубы дыма.

Глаза его широко раскрылись: проклятая штука наращивала скорость, поднимаясь выше. Поврежденная свыше всяких мер, окруженная клубами, словно из пращи запущенная крепость всё дальше уходила в небо.

Оставшиеся две вспыхнули очередным магическим залпом.

Свет объял Эмпелас Вырванный…

* * *

Охотники К’эл врезались в бока фурий На’рхук, что смыкали челюсти на Солдатах Ве’Гат. Тяжелые клинки прорезали кровавые тропы. На’рхук не могли равняться им в силе и скорости; они словно таяли под атакой. Геслер мысленно выкрикивал одни и те же слова, отчаянную мантру. «Теснее — теснее — они не будут стрелять по…»

Две нависшие над битвой крепости послали вниз змеящиеся копья. Тела На’рхук, Ве’Гат и К’эл летели по воздуху, чернея. Железо рассыпалось пылью.

«Ах вы куски дерьма!»

Всё потеряно. Всё. Он понял это мгновенно.

Крепости стерилизуют равнину, вот так просто…

На западе две новые крепости разворачивались, чтобы вступить в бой.

Геслер тупо пялился на них. И тут обе взорвались.

* * *

«Моя плоть — камень. Моя кровь ярится, горячая как расплав стали. У меня тысяча глаз. Тысяча мечей. И один разум.

Я слышал предсмертный крик. Была ли она мне родной? Она так и сказала в самом начале. Мы были на земле. Далекие, но близкие.

Я слышал, как она умерла.

И я пришел почтить ее, найти тело, безмолвную могилу.

Но она еще умирает. Не понимаю. Она еще умирает… и там чужаки. Жестокие чужаки. Когда-то я знал их. И сейчас узнаю. Нет, они не сдадутся.

Кто я?

Что я?

Но я знаю ответы. Кажется, наконец знаю.

Чужаки, вы приносите боль. Приносите страдание. Превращаете мечты столь многих в пыль.

Но, чужаки, я Икарий.

Я несу еще худшее».

Глаза Келиз раскрылись, но все вокруг хаотически смешалось, покрытое дымом. Она была в объятиях Ганф Мач, лежала как ребенок. Единая Дочь в сопровождении Сег’Черока справа и Бре’нигана слева рысила по дну долины.

Битва бушевала почти за плечами Часового Дж’ан. Охотники К’эл прорубились навстречу передовым Ве’Гат, но теперь враг начал окружать Че’малле.

Молнии вылетали из крепостей над головами, прокладывая изрезанные тропы разрушения по столпившимся бойцам.