Пыль всех дорог

Налет изморози проступил на белом мраморном полу у балкона. Аиса уже достала из ножен саблю, а наместник сразу сделал женщине знак убрать оружие и кивнул на боковой выход, скрытый серебристой портьерой:

— Тебе, Валлейн, и девушке лучше уйти туда. Ты всего-то доставила мне нужные сведения о ситуации в Галле, почтенная, а уж как ты это сделала, не должно никого волновать. Ты работаешь на меня, и вот этот шарик в твоей руке… Так ты уйдешь обратно?..

— Да, — заверила наемница, прекрасно осознавая, что внешнее спокойствие сейчас будет лучшей защитой.

Стук в дверь повторился. Серебристый контур морфа постепенно проступал в центре комнаты, а вот Альберт Иванович появился сразу, опять едва не уронил очки, начал озираться, отыскивая знакомые лица, и вздохнул с облегчением. Несколько невероятно долгих секунд они с Дзохосом смотрели друг на друга, будучи не в силах ни глаз оторвать, ни сделать первый шаг друг другу навстречу.

— Ты вырос… мальчик… — наконец вымолвил Дзохос, протягивая сыну руку.

— Ты уверен, что мне тоже надо? — настойчиво спросил Кузнецов.

— Да.

Этому короткому ответу невозможно было не поверить — таким тоном он был произнесен.

— Нори-и! — выкрикнул коротышка-домофей. — Думай, ты со мной или?..

Домофейка с писком кинулась на шею соблазнителю невинных душ, но тот с важным видом отвел от себя ее лапки:

— Лобзания потом! Может, меня даже наградят… посмертно…

Не обращая внимания на новую волну писка, Диген с силой оттолкнул подружку в сторону Кузнецова. Тот поймал малышку в синем платьице одной левой рукой, потому что правую уже протягивал Таипову. Альберт Иванович подал голос:

— Валлейн! Ваша очередь! Как договорились! Пусть Тха-Сае включает свой синх, уходите тоже, а потом вас отследит… — Он на миг запнулся, но имя сына все же смог выговорить: — … Лейксен.

Нельзя было терять ни секунды. Все, Ковалев, твоя самовольная спецоперация понеслась! Во все стороны света одновременно!

И вот уже никаких посторонних лиц в покоях наместника, кроме наемницы, убравшей саблю в ножны и поглаживающей животик успокоительными движениями:

— Удивлен, малыш? Я тоже, представь себе. — Она нахмурилась и вопросительно посмотрела на Иргрейна: — Ох, нам-то что сейчас делать?!

У поднаторевшего в политических баталиях наместника ни один мускул на лице не дрогнул.

— Как «что»? Сидим, едим финики. Слева от тебя — шнурок звонка, почтенная Аиса. Дерни-ка за него два раза… Принесут кофе на двоих. Как раз самое время.

Вся описанная сцена не заняла более десяти секунд. Когда личный маг императора, не выдержав и напрочь забыв об осторожности, с силой толкнул створки дверей и вошел — нет, чуть ли не влетел — в покои Иргрейна, он уже не застал никого из действующих лиц. Вот разве что было прохладнее, чем нужно…

Некрасивая, коротко стриженная женщина в одежде наемницы показывала наместнику содержимое некоего конверта, с возмущением тыкая пальцем в бумагу:

— Нет, ты погляди, почтенный! Этот… старый… не буду говорить кто, ибо почтением тут и не пахнет… оставляет мне все свое имущество, коли… коли я выйду замуж за Тороса?! И я, дура, ему это обещала?!

Если бы Диген не сбежал вместе с Ковалевым и Таей, он сейчас разразился бы поистине демоническим хохотом, означавшим, что владелице «нячьей кучи песка» придется-таки пересмотреть образ жизни и сделать, выражаясь канцелярским языком, переоценку ценностей, убрав саблю подальше перед стиркой детских пеленок.

* * *

От прыжка в прошлое другой реальности майор ожидал каких-то особых ощущений, но их не было. Опять короткий болезненный полет в нейтрали, и…

… падение на твердый каменный пол, на колени (тоже не слишком приятно, учитывая то, что прикрыты они тонкими льняными штанами). Рисунок на каменных плитах такой же, как в библиотеке королевского дворца Озерного Дома! В глазах слегка темновато, ладошку Тха-Сае мужчина только что отпустил, домофей за штанину больше не тянет. А вот распрямиться не получается по очень простым причинам.

Первая: острие сабли касается подбородка с левой стороны.

Вторая: еще одно острие справа, прямо у горла.

Короткий судорожный вздох Таи:

— Не надо… Пожалуйста, не троньте его!

Еще чьи-то голоса, среди которых явно слышится незабываемое контральто рыжей королевы, а потом — резкий возглас Скворцовой, в котором сквозит немалое изумление:

— Аиса! Джар! Уймитесь, оба! Этот эльд мне знаком.

Как-то в глазах прояснилось, а вот в голове — не очень. Ковалев пробормотал скороговоркой следующее:

— Если не отключили Тавеля, надо послать кого-то в Дом-на-Холмах и сделать скорее… оставаться тут нельзя… будет закрыто время… Аисе лучше вернуться в Тхагалу и там познакомиться с одним воякой по имени Торос, тогда с ней ничего не случится… а вы, Мариен, уже беременны или как?..

Острие сабли справа исчезло. А по темени прилетело, похоже, рукоятью этой самой сабли, да так, что майор отключился, услышав напоследок скрипучий голосишко Дигена:

— Ну, ниче без меня не может! Сказал, как в лужу… Вы… это… жесткий дядя, полегче: у него голова — слабое место.

«Убью паршивца!» — со всей ответственностью успел пообещать себе Валентин.