Пылая страстью к Даме. Любовная лирика французских поэтов

Идет к полуночи. Последний шум затих.
Пора срывать цветы в долине сновидений.
Теперь, измучившись от вечных угрызений,
Из сердца капли рифм я выжму золотых.

И вот уже мотив звучит в мечтах моих,

И нет мелодии нежней и сокровенней,
Чем этот менуэт, вернувшийся из тени,
Из давешних времен, невинных и простых.

Я отложил перо. И жизнь мою листая,

Любви и чистоты не нахожу следа я.
В бесстрастных «почему» я заблудился вдруг.

Сижу над россыпью листов бумаги белых,

И смутно слышится в полуночных пределах
Фиакра позднего вдали бесстыдный стук.

Перевод Е. Баевской

Анри де Ренье (1864–1936)

Мудрость любви

Пока не пробил час – спускаться в сумрак вечный,
Ты, бывший мальчиком и брошенный беспечной
Крылатой юностью, усталый, как и мы,
Присядь – и вслушайся, до резких труб Зимы,
Как летняя свирель поет в тиши осенней.
Былая нежность спит в объятьях сладкой лени.
А смолкнет песенка – и слышно в тонком сне,
Что Август говорит Сентябрьской тишине,
И радость бывшая – навеянной печали,
Созревший плод повис на ветке; прозвучали
Напевы ветерка – угрозой зимних бурь…
Но ветер спит еще, ласкаясь. Спит лазурь.
Безмолвны сумерки, и ясны небеса,
И реют голуби, и в золоте леса…
Еще с губ Осени слетают песни Лета.

Твой день был солнечным; был ясен час рассвета,

А вечер сладостен, душа твоя чиста,
Еще улыбкою цветут твои уста…
Пусть расплелась коса: волна кудрей прекрасна!
Пусть уж не бьет фонтан: вода осталась ясной.
Люби. И сотни звезд зажгутся над тобой,
Когда пробьет твой час – спускаться в мрак ночной!

Перевод И. Тхоржевского

Пленница

Ты вырвалась; но я видал твои глаза;
Я знаю вес в руке твоей упругой груди,
И вкус, и линию, и цвет, и выгиб тела,
За коим гонится моя слепая страсть.

Пусть ты поставила меж нами ночь и лес;

Но вопреки тебе, красе коварной верен,
Обдумал форму я, изникшую во мраке,
И воссоздам ее. Уже горит заря;

Я статую твою воздвигну глыбой, чтобы

Заполнить пустоту, где ты была нагой.
Плененная навек в бездушном веществе,

Ты будешь корчиться немой и всё же гневной,

Живой и мертвою, изваянная мной
В лучистом мраморе иль в золотистой глине.

Перевод М. Волошина

Прогулка